Изумрудная ведьма

Отец замолчал, и Эль закусила губу, борясь с дурацкими слезами, что вдруг защипали глаза. Она смотрела на человека, который дал ей так много, хотя, если подумать, ничего не был должен. Который, как и сама Эль, оказался жертвой обмана, пускай и во благо обоим. Но теперь все это грозило обернуться бедой. А потому она шагнула ему навстречу и заключила в самые крепкие объятия, какие только могла. Это было все, что Эль могла ему дать, – свою безусловную любовь и благодарность. За все.

– Мама любила тебя? – пробормотала она, пока широкая ладонь Рафаэля Страды медленно и так знакомо гладила по волосам. И знакомые с детства движения успокаивали.

– Я любил ее, и мы были счастливы, насколько возможно. Этого достаточно. Не вини ее, уже ничего не исправить. И не вини Розу. Она, к сожалению, слишком уж… Страда. А мы еще те тугодумы. Ты же видишь, сколько я пытался сложить два и два. – Шутка вышла натянутой, но Эль все равно улыбнулась. Впрочем, следующие слова отца вынудили ее насторожиться. – Будь осторожна. Не покидай Школу ни при каких обстоятельствах. Поняла меня?

– Что происходит? Не увиливай, я знаю, что все обеспокоены. Здесь были Волки, а еще…

А еще Фредрик… Фредрик, который просил о том же: быть осторожной. Но как, проклятье, если она даже не знает, чего ожидать?

– Это тебя не касается, Эль.

– Я так не думаю. – Она отстранилась и посмотрела в глаза отца. – И если я хоть как-то могу повлиять на происходящее, то не лучше ли будет все мне рассказать?

– Нет.

Ответ был жестким и однозначным.

– Это мое дело. Я приехал ответить на твои вопросы…

– Но не ответил ни на один!

– Разве? – Рафаэль Страда усмехнулся и заправил выбившуюся прядь черных волос за ухо Эль. – Что же… Давай тогда я произнесу это вслух. Ты незаконнорожденное дитя Освальда Дигза, прозванного Черным Колдуном, и Бэль Роуд. Ты последняя из магов иллюзий. Изумрудная ведьма. И главное… – Отец прервался, а затем грустно усмехнулся и посмотрел ей в глаза, прежде чем четко, выговаривая каждое слово медленно произнес: – Ты моя дочь. Эль Страда. И я сделаю все, чтобы защитить своего ребенка.

Он замолчал, а Эль судорожно хватала ртом воздух в попытке не разреветься. Казалось, огромная глыба будто только что рухнула с плеч и укатилась куда-то вдаль, но взамен нее легла новая – еще более неподъемная. А потому, втянув ртом воздух, она заставила себя улыбнуться.

– Пожалуйста, будь осторожен, – прошептала Эль. – Папа, я прошу тебя. Ты можешь мне ничего не говорить, но я знаю… чувствую, что все это связано с ним. Так ведь? И Роза. Проклятье стало сильнее, потому что он стал сильнее. Я права? Но что будет… Что будет с ней, если… – она запнулась, не в силах до сих пор выговорить слово «отец» в отношении Колдуна, который почти уничтожил единственную семью, что была у Эль. А потому, сцепив зубы, она процедила: – Что будет с Розой, если это чудовище окончательно окрепнет?

И ответом ей была самая что ни на есть говорящая тишина. Ничего! Ничего не будет. И взбалмошной, веселой, любимой несмотря ни на что Розы тоже не будет! Эль зажала рукой рот и отвернулась.

– На ее месте я бы тоже себя ненавидела, – едва слышно проговорила она.

– Она не…

– Нет?! А стоило бы, ведь ее сестра злобная ведьма! – вдруг в отчаянии вскрикнула Эль, но осеклась, заметив тяжелый взгляд отца.

– Не ты накладывала это проклятье. И не ты…

– Не я его причина? – уже спокойно и почти холодно проговорила Эль и отвернулась. – Ты лжешь мне. Я знаю.

И вновь это ужасное слишком громкое и откровенное молчание. Да, Рафаэль Страда лгал, потому что не мог или не хотел принимать эту правду. А потому продолжать этот разговор не было смысла.

– Что теперь будет? Война? – отрывисто спросила Эль.

– Скорее всего. Освальд вряд ли успокоится, пока не воплотит свою мечту о власти. Я еду в столицу, надо решить, что делать дальше. По пути надо заехать домой и отдать распоряжения на случай, если… Если все и правда зайдет слишком далеко. Пока же, надеюсь, Волки смогут его задержать. Будем верить, что и в этот раз Альва и стражи границы выступят на нашей стороне. Это не их битва, но они никогда нас не предавали.

– Ясно. – Язык еле ворочался. «Фредрик…» Кулаки сжались сами, но Эль нашла в себе силы поднять взгляд и немного виновато улыбнуться. – Мне нужно идти. Занятия.

Она дергано пожала плечами и замерла перед отцом, ожидая непонятно чего. То ли благословения, то ли напутствия, то ли просто кивка. А он смотрел на нее долго-долго, словно хотел запомнить. Но зачем? Эль не знала, но быстро кивнула и направилась прочь, едва только услышав:

– Да, конечно.