Изумрудная ведьма

– Забрать? – В голове разом взметнулась сотня мыслей, и ни одна из них ей не понравилась. – Куда? Почему? Зачем?

Ох, это и правда уже вопрос дня. Она резко села и посмотрела в глаза Фредрика, а он не сводил с нее чуть прищуренного взгляда, и впервые стало неуютно. Собственная нагота, хоть и скрытая мужской рубашкой, теперь порождала ощущение беззащитности. Казалось, в Эль не осталось ничего, что не знал Альва: ни мысли, ни вздоха, ни дрожи ресниц. Он просчитал каждый ее шаг и теперь планомерно шел до конца.

– Зачем, Фредрик? – тихо повторила она. – Что произошло?

– Это пока неважно. Но в Школе тебе больше нельзя…

– Неважно? Серьезно?! – воскликнула Эль и вскочила на ноги. Альва поднялся вслед за ней, и пришлось отвернуться. – Пожалуйста, оденься.

Последовала пауза, прежде чем она все же услышала шелест одежды.

– Тебе не кажется, что таких объяснений недостаточно?

– Нет, – раздался за спиной ровный ответ, а потом Эль ощутила, как по ее спине мягким ласкающим движением скользнула рука Фредрика. – Так надо. Я не могу сейчас все объяснить.

– Ну, тогда я не могу сделать так, как ты хочешь, – покачала она головой и повернулась.

– Эль, это не тема для споров. Я вообще не спрашиваю, – процедил Фредрик. Он успел надеть штаны и теперь стоял, скрестив на обнаженной груди руки, поскольку его рубашка все еще была на ней. И на его смуглой коже злое свечение рун казалось сейчас нестерпимо ярким. Похоже, Волк был в бешенстве, только знать бы из-за чего. – Мы должны были уехать еще вчера, но планы немного изменились.

«Да уж… Изменились».

– Эль…

– Мне нужно спросить отца, – ответила она, неимоверным усилием выпутываясь из синего взгляда, который будто бы завораживал. Ох, нет. Ей это сильно не нравилось. А потому Эль отвернулась и подхватила валявшееся на полу платье. Одно движение, и рубашка без всякого ложного стеснения отправилась прочь. Право слово, Альва и так все уже видел. Ну а в следующее мгновение кожи коснулась чуть отсыревшая черная ткань, Эль зябко передернула плечами. – К тому же, я не могу бросить Розу.

– На это нет времени. О Розе позаботится Робредо, а нам нужно ехать. Прямо сейчас, пока дороги еще пусты, и никто…

– Фредрик! Я не могу просто так оставить Школу.

– Боюсь, – вкрадчиво начал он, – твое желание в данном случае не может быть учтено. Еще раз повторю: спорить бессмысленно. Все решено и возражений быть не может.

Эль медленно оглянулась, бросив зашнуровывать ужасно длинные ленты, и взглянула на Фредрика. Она почувствовала, как все внутри сворачивается в тугой ком. Непонятное ощущение лжи и фальши усиливалось с каждой секундой, словно любое оброненное слово вколачивало нож в последние ростки правды. Еще чуть-чуть и назад дороги не будет.

– Я должна написать отцу.

– Позже. Сейчас ты должна идти со мной.

– С каких пор ты решаешь, что мне делать? – холодно спросила она и окончательно повернулась, глядя в глаза Фредрика. И потому заметила, как сузились зрачки, делая его окончательно похожим на своего зверя.

– Потому что теперь ты моя, Эль.

Ровно произнесенные слова, похоже, ошеломили даже алериона, который все это время старательно делал вид, будто спит. Послышался стрекот, и этот звук еле пробился через нараставший в ушах Эль тревожный звон.

– Что? – тихо спросила она. – С чего бы?

Вместо ответа Фредрик протянул руку и коснулся истерически бившегося на ее шее пульса. Тепло его пальцев согрело кожу, а потом Эль почувствовала, как откуда-то из глубины поднимается магия: чужая, незнакомая, дикая. Она пробивала себе путь, не обращая внимания на собственное волшебство, будто и правда имела на это право.

– Вчера вечером ты сама сделала выбор.

– Нет, – прошептала Эль.

– Нет?

– Не такой, чтобы стать твоей собственностью. Это абсурд!

– Ты не собственность. Но ты моя. На тебе мои руны.

– ЧТО?! – ошарашенно выдохнула Эль, и в этот же момент под пальцами Фредрика проступило легкое голубое свечение. Не такое яркое, как его собственное, но до горечи очевидное. А он теперь уже стоял к Эль вплотную, и вместе с его близостью в голове тут же вспыхнули воспоминания, как его губы что-то шептали, пока покрывали поцелуями ее влажную от пота кожу. О, как она была легкомысленно невнимательна! – Это уже чересчур, Фредрик Альва. Ты понимаешь это? Я не давала никакого права…

– Разве? – с мягкой улыбкой переспросил он, намекая на ее собственное согласие вчера вечером. Но она же не знала! Не думала… А кокон из недомолвок вокруг него становился все плотнее и гуще. И, подняв взгляд, Эль тихо проговорила:

– Что ты скрываешь? Фредрик! Тебе ведь прекрасно известно, что я почувствую твою ложь. И сейчас ты лишь в одном шаге, чтобы начать мне врать.

– Так не заставляй меня этого делать. Я не могу рассказать сейчас все, но позже…