Изумрудные окна

Мать Брук пытливо взглянула на нее, и Брук поняла, что ей не терпится узнать побольше о ее работе с Ником. В конце концов, понимая, что дальнейший разговор приведет к спору, Брук поцеловала на ночь свою расстроенную мать и ушла к себе в комнату.

Там уже горела маленькая лампочка в углу, освещая стоявшую «Бесконечность», подобно ореолу. Брук вошла и закрыла за собой дверь, она, прижала руки их к сердцу и легла в постель. Брук высекла скульптуру бескорыстно, из любви, не ради признания, и Ник помог ей, не думая о плате или вознаграждении. Конкурс на стипендию казался второстепенным. Руки трудились с любовью, и это давало ей силы продолжать день за днем...

Они могли бы трудиться так снова, внезапно поняла она.

«Хелена из галереи предлагала мне двадцать пять тысяч за нее» — вспомнила она слова Ника и решила, что ей есть что продать — что-то, стоившее для нее больше, чем просто деньги.

- Почему бы не продать ее?

- Потому что она не моя...

Теперь, держа скульптуру в руках, Брук размышляла: действительно ли можно продать «Бесконечность» как свою работу. Не была ли она на самом деле их? Только ли она создала ее, подсознательно, как символ той безымянной связи между ними семь лет назад, которая изменила ход их жизни и теперь привела их назад, туда, откуда они начинали?

Нет, она не может продать ее. Должен быть другой путь.

- А если нет, что произойдет? Сможет ли она отложить окна надолго, возможно, чтобы делать дорогие панно для ее наилучших клиентов в Колумбии, чтобы насобирать баснословную сумму денег?

Брук поставила скульптуру и тяжело вздохнула, понимая, что с тех пор как она здесь, она ни разу не перезвонила на автоответчик домой, чтобы узнать, не появилось ли какого-то срочного заказа. Так как она могла бы приняться за работу снова даже быстрее, чем думала, она прошла босиком в комнату Рокси, набрала номер своего домашнего телефона в Колумбии.

Ее собственный голос приветствовал ее, голос, который она помнила с трудом, какой-то бесцветный, одинокий, звучащий так быстро, будто убегающий от воспоминаний. Она набрала код и услышала гудки.

Дрожь пробежала по телу, когда раздался печальный голос.

— М-м... это Ник. Я звонил в мотель, но тебя там уже не было, — она выпрямилась, слушая сообщение, которое, должно быть, было записано в тот вечер, когда она ездила в гостиницу «Блуджей», — я надеюсь, ты не уехала домой, Брук. Это слишком важно, чтобы так легко отказаться от этого ...от окон, я имею в виду. Не отказывайся, Брук. Этим стоит заняться, — последовала красноречивая пауза, и, наконец, он сказал, — я искренне надеюсь, что ты не уехала домой.

Она положила трубку, даже не дослушав остальные сообщения, и сидела в темноте, чтобы тепло голоса. Ника полностью охватило ее, делая ее решение еще более ясным.

Потом Брук медленно возвратилась в свою комнату и посмотрела на скульптуру, окончательно понимая, что Ник придал ей силы совершить необходимый поступок.

Этим стоит заняться, сказал он. И он был прав. Стоило. Она и Ник дважды уже начинали. Завтра она продаст скульптуру, чтобы купить шанс на завершение... на завершение того, с чем они оба могли бы жить.

Глава 36

Сонни и Рокси шли вдоль здания суда, рядом с рестораном, в котором они перекусили. В центре работал фонтан, поднимая вверх струю, а затем вода каскадами спадала вниз, образуя клубы пены.

- Я пытался утаить это, — говорил Сонни, — но когда они узнали, над чем я работаю, то понял, что глупо притворяться, будто мне это безразлично.

- Почему они не хотят, чтобы ты рисовал? — спросила Рокси.

Она была спокойна, когда Сонни впервые заехал за ней, но в течение вечера обнаружила, что с ним приятно быть рядом, Рокси чувствовала себя рядом с ним, как рыба в воде, легко и свободно общаясь. Но самое удиви­тельное то, что она на самом деле заинтересовалась предметом их разговора.

- Они считают, что мои занятия помешают мне работать с отцом. Именно этим я должен заниматься, понимаешь? Быть электриком и работать в папином бизнесе, — он замолчал и посмотрел на фонтан, — мой прадедушка был единственным в семье, кто думал, что искусством стоит заниматься. Я никогда его не знал — он умер сразу же после моего рождения, но именно он оставил Нику эту машину. По тому, как Ник обращается с ней, можно подумать, что дух дедушки зашит под чехлом или где-нибудь еще, — он пожал плечами, поднял камешек возле фонтана и бросил его. — Мне кажется, Ник обращается со мной также, как дедушка обращался с ним.

- Ник? — спросила Рокси, — а что именно он делает?

Сонни пожал плечами.

- Он верит в меня, — сказал он, — он единственный, кто думает, что во мне что-то есть.

Рокси присела на краю фонтана и безразлично смотрела под ноги.

- Возможно, иногда лучше талант не поддерживать, если он только вредит тебе.

- Эй, — Сонни склонился над ней, касаясь ее носа кончиком пальца, — он не может повредить тебе, если ты не допустишь этого.

- Иногда у людей нет выбора, — сказала Рокси, — порой жизнь просто берет тебя за горло.

Сонни засмеялся, пытаясь развеять ее отчаяние.

- Я не знаю, с кем ты общалась, Рокс, но так нельзя.