Изумрудные окна

- Ник, подожди минуту, — сказала она, делая шаг к нему, — я сделала то, что должна была сделать. Нам нужны были деньги, и теперь они у нас есть!

- Я же говорил тебе, что смогу достать деньги. Ты не должна была поступать так необдуманно.

Он сердито зашагал к своему старому «Бьюику», и открыл дверцу машины.

- Ник, куда ты? — крикнула Брук.

Он хлопнул дверцей и завел двигатель. Прежде чем она смогла остановить его, он покинул стоянку.

Глава 40

Брук прождала в церкви Святой Марии целый день, надеясь, что Ник вернется, но когда темнота, в конце концов, поглотила старую церковь, вторгнувшись в мастерскую и вызывая в ней еще большее чувство одиночества, она поняла, что он не собирался возвращаться.

Куда он уехал?

Брук собралась ехать домой, но не могла вынести мысли о встрече с родителями, об их расспросах и вопросительных взглядах. Она часто звонила Нику домой сегодня, но его не было дома. Он носился где-то со своим гневом, своей болью... но почему продажа скульптуры так рассердила его, она не могла понять...

Все возвращалось всегда к той скульптуре. Подобно магниту, она притягивала их друг к другу, но могла и оттолкнуть. Как что-то столь прекрасное могло причинить такую горечь?

Она тихо шла по церкви, молясь и искренне желая, чтобы Ник появился прежде, чем она уйдет, и чтобы он сказал Брук, что понял ее поступок и ценит ее жертву.

- Почему бы тебе просто не поехать выкупить ее?

Она обернулась и увидела Рокси, стоявшую у двери и наблюдающую за тем, как она ходила.

- Я не могу, — ответила Брук, — нам нужны деньги на окна.

- Должен быть другой путь заполучить их, — произнесла она, — Ник, безусловно, знает его.

- Другой путь, — прошептала она, качая головой, — хотела бы я знать, какой.

Она подумала о прошлой ночи, когда они согласились закончить окна бесплатно, и он сказал ей, что достанет деньги. Сегодня ее поспешность, казалось, причинила ему большую боль, чем продажа скульптуры. Может быть, дело в этом?

— Выкупить ее, — произнесла Брук снова, и улыбка медленно появилась на ее губах, когда она устало взглянула на Рокси, — я так и сделаю.

Глава 41

Ник прислонился к «дюсенбергу» и стал так, чтобы ветер с реки теребил его волосы.

Ник слышал смех дедушки, будто бы он сидел возле него.

«Женщины, — когда-то сказал он Нику, — как только ты начинаешь думать, что понимаешь их, они совершают неожиданные поступки».

Ник встряхнул головой, чтобы избавиться от звучащего голоса, и взглянул на машину, которая была самым большим предметом его гордости с того самого времени, как он смог водить ее. Он чувствовал дедушку в каждой детали, начиная от золотистых покрышек и заканчивая кожаными сидениями. Дедушку, который верил в него и показал ему всю правду, кроме цены, которую она стоит. Его дедушку, который посеял в нем семя веры.

Его глаза заблестели, и он понял, что отдал бы каждый день своего бытия художником за еще один день с дедушкой. Прямо сейчас ему помог бы его маленький совет, он нуждался в помощи.

Ночь становилась все темнее, небо затягивалось туча­ми, отовсюду дул холодный ветер, напоминая ему о том, что он находился в нескольких часах езды от дома. Но у него не было желания возвращаться туда сегодня. Нет, пока он не уяснит для себя некоторые вещи.

Ему было ясно, что он должен делать. Ему только хотелось, чтобы Брук тоже было ясно.

Брук проснулась следующим утром на рассвете, она расхаживала около телефона, ожидая того времени, когда она сможет позвонить в галерею и умолять Хелену позволить ей выкупить скульптуру. Ее родители с беспокойством посмотрели на нее, когда пришли завтракать и спросили, что же произошло. Она все очень кратко объяснила, не вдаваясь в подробности.

Вскоре Рокси также вошла, и все они тихо сидели, пока Брук звонила в галерею. Она прождала десять или двенадцать гудков, но, в конце концов, положила трубку, решив попробовать позже.

- Да, что такого в этой скульптуре? — спросил отец, раздраженный ее упорством.

- Она важна, папа, — произнесла Брук, не желая говорить о ее взаимоотношениях с Ником, — было ошибкой продавать ее.

- Если тебе интересно мое мнение, то ты совершила ошибку, держа ее у себя все это время, — сказал он, открыв газету на спортивной рубрике, — как бы там ни было, сколько они тебе за нее дали? Пятьдесят, шестьдесят?

- Двадцать пять, — задумчиво произнесла Брук, проглядывая телефонный справочник в поисках фамилии Хелены, которая была написана на чеке, отчаянно надеясь застать ее дома.

- Ну, это чепуха, — сказал отец, — я мог бы одолжить тебе двадцать пять долларов.

Рокси разразилась смехом, который удивил обоих родителей.

- Тысяч, папа. Двадцать пять тысяч.

Джордж выронил газету, сделав резкий вдох.

- Двадцать пять тысяч долларов! — проревел он, — они дали тебе двадцать пять тысяч за ту вещь, и ты думаешь, что сделала ошибку?

Забыв о потрясении родителей, Брук взглянула на часы на стене, и увидела, что уже было больше восьми.

- Может быть, они открываются в восемь, — пробормотала она, — может быть, просто стоит туда съездить.

Она повернулась к Рокси, не обращая внимание на состояние отца и матери.