Известная и неизвестная. Рассказы для детей о Крымской войне 1853–1856 гг.

Пароход «Принц»

Среди затонувших был и пароход «Принц», на котором находился груз зимней одежды и медикаментов для экспедиционного корпуса, 500 тысяч франков денежного довольствия для солдат, а также водолазный аппарат, предназначенный для уничтожения затопленных русских кораблей, перекрывающих вход в Севастопольскую бухту. Из экипажа в 150 человек спаслись только один младший офицер и шесть матросов. Груз золота в трюмах этого парохода до сих пор волнует воображение историков и исследователей морских глубин из разных стран мира.

Когда шторм наконец прекратился, весь берег Балаклавской бухты был усыпан обломками судов и остатками их грузов. В воде плавали многочисленные тела погибших. Их находили даже спустя неделю после урагана. Потери снаряжения и провианта были просто чудовищными. Буря оставила союзников практически без средств к существованию. Убытки составили более 2 миллионов фунтов стерлингов, но самое главное – был полностью подорван моральный дух неприятельской армии.

Мокрые и голодные солдаты возвращались в лагерь из окопов и были вынуждены проводить ночи под открытым небом, не имея возможности ни обогреться, ни приготовить пищу. Появились первые замёрзшие. В результате продолжавшейся ненастной холодной погоды среди войск противника начались болезни, увеличилась смертность. Уже в январе 1855 года в госпиталях Константинополя находилось 800 обмороженных английских солдат и 300 французских. К тому же начался массовый падёж лошадей и мулов, которые отказывались есть корм, подмоченный морской водой. На тот момент осадная артиллерия под Севастополем практически замолчала.

Узнав о катастрофе, постигшей неприятельскую армию, русский император радостно воскликнул: «Ещё одну такую бурю, и союзники убрались бы из Крыма!»

Ужасы русской зимы

К концу 1854 года англичане и французы окончательно поняли, что война оказалась совсем не такой, на какую они рассчитывали. О бахвальстве «набить морду русскому медведю» вспоминали уже со стыдом. После страшной бури, разыгравшейся на Чёрном море, в лагере союзников не хватало буквально всего, в первую очередь тёплой одежды и простых дров.

Всё чаще неприятельские фуражиры возвращались с пустыми руками. Бродить же по окрестностям в поисках топлива стало небезопасным делом. Казалось, что русские казаки были повсюду. Деревья, росшие неподалёку от лагеря, сожгли в считанные дни. Характерная для зимнего Крыма разность дневных и ночных температур действовала на солдат крайне негативно. Из-за оттепелей, сменявших морозы, на многих позициях стояла непролазная грязь. Блиндажи и землянки заливало водой. Жить в них, практически при полном отсутствии топлива, становилось невозможно. Число больных и обмороженных всё увеличивалось. Английский офицер вспоминал, что как-то раз в одном из батальонов на утреннее построение вышли всего восемь человек. Солдаты искренне завидовали раненым товарищам, которых отправляли на родину. А вот строчки из одного офицерского дневника: «Слишком холодно даже для того, чтобы писать письма. Держать ручку в толстых перчатках очень неудобно. Мы все находимся в полном неведении в отношении дальнейших событий. Каждый день слышим, что наступление начнётся завтра».

У. Симпсон. Зима в Балаклавской бухте

В январе 1855 года положение англичан, бравших на себя половину боевых задач, стало настолько тяжёлым, что они объявили французам, что не только не могут продвигаться вперёд в осадных работах, но и не в состоянии охранять занимаемое расположение. Британское командование попросило сменить их на правом фланге, против Малахова кургана. Французы пошли навстречу.

В английском парламенте были в ужасе: маленькая победоносная война выливалась в весьма дорогое предприятие. Лозунг «Севастополь за неделю» со страниц газет исчез. Общество было буквально взбудоражено информацией о замерзающей и одолеваемой болезнями армии. В стране объявили сбор тёплых вещей для солдат. Но бойцы получили их только в конце февраля. От сильного холодного ветра спасались, кто как мог. Так, один английский солдат, чтобы согреть лицо, прорезал в вязаной шапке отверстия для глаз и носа. Получившийся головной убор прозвали «балаклава». Известен он и сегодня.

У. Симпсон. Балаклава. Могила в гавани

В то же время усилились противоречия между союзниками, которые на фоне победных реляций ранее были незаметны. Англичане во всех неудачах обвиняли французов. Те, в свою очередь, в долгу не оставались и платили «братьям по оружию» той же монетой. Солдаты в своих проблемах обвиняли офицеров, офицеры – генералов, ну а генералы уже друг друга. На это спокойно и с фатализмом взирали турки – по их понятиям, «всё в руках Аллаха».