Вслед за отказом последовала бомбардировка. Затем к берегу устремились шлюпки с десантом, но казаки и солдаты встретили их метким огнём. Атака неприятеля не удалась. На неудачу англичане ответили ещё более яростным обстрелом. Флот союзников подходил к Таганрогу ещё дважды, но теперь ограничивался только его бомбардировкой. Попытки захвата больше не предпринимались.
При обстреле города было разрушено, повреждено или сгорело 94 дома, 148 складов и множество иных построек.
В Азовском море союзники хозяйничали, как у себя дома.
Отряды неприятеля высаживались с кораблей и жгли прибрежные деревни, предварительно их разграбив. Помимо Таганрога запасы фуража, продовольствия и воинского снаряжения враг уничтожил в Бердянске, Ейске, Мариуполе. В море союзники топили или жгли все застигнутые ими суда, включая даже рыбацкие лодки.
Но безнаказанным противник оставался далеко не всегда. 12 июля канонерская лодка «Джаспер», неоднократно обстреливавшая Таганрог и прибрежные деревни, при попытке разведки фарватера Дона села на мель. После перестрелки с подоспевшими казаками экипаж покинул судно и на шлюпках бросился к поджидавшему его пароходу. Наши бойцы сняли с лодки орудия, а саму её облили маслом и сожгли.
Последний обстрел русского побережья был зафиксирован 11 ноября 1855 года. Свою задачу в Азовском море неприятель выполнил полностью. Приазовье было разграблено. Уничтоженные склады с продовольствием во многом помогли врагу решить судьбу осаждённого Севастополя.
Война народная
Защитниками осаждённого Севастополя являлись не только солдаты и матросы, сражавшиеся на бастионах, но и все его жители. К началу войны здесь проживало почти 50 тысяч человек. В основном это были семьи моряков. Их жёны и дети жили жизнью флота, и любые проблемы любимого города всегда считали своими.
Помощь жителей гарнизону началась сразу же, как только Севастополь перешёл на осадное положение. Для нужд армии горожане отдавали своих лошадей и повозки, а когда началось строительство оборонительных сооружений, добровольно приняли участие в возведении редутов и артиллерийских позиций.
В те дни город напоминал растревоженный муравейник. Работы велись и днём и ночью. Укрепления вырастали прямо на глазах. Несмотря на то что враг уже был совсем близко, никакой паники или суматохи не наблюдалось. Не испытывали жители и страха. Все были уверены в том, что родной город удастся отстоять.
Наравне с мужчинами трудились и женщины. На южном склоне Городского холма они возвели позиции для размещения артиллерийской батареи, которая должна была прикрывать от возможной атаки со стороны Южной бухты 4-й бастион. Землю носили в корзинах, передниках и даже в своих головных платках. Трудились с ноября по декабрь 1854 года. Руководили работами всего лишь два офицера-сапёра. Батарею в городе сразу окрестили Девичьей. Сегодня на этом месте стоит памятный обелиск.
Севастопольские женщины шили мешки для песка и земли. Потом такими мешками обкладывали амбразуры и брустверы. С началом осады они стали помогать ухаживать за ранеными и, несмотря на вражеские обстрелы, регулярно появлялись на позициях: приносили еду и воду, забирали у солдат порванную форму и бельё, чтобы дома починить и постирать. При виде женщин на чёрных от пороховой копоти лицах бойцов всегда появлялись улыбки.
Нельзя не сказать о севастопольских детях. Они также всячески стремились помочь защитникам. На выщербленных мостовых сотнями валялись чугунные ядра, выпущенные из вражеских орудий. Дети собирали их и относили на позиции. Те снаряды, что были ещё годны и подходили по калибру, возвращались к своим бывшим хозяевам, неся им смерть.
В историю обороны вошло имя десятилетнего Николая Пищенко. Он был сыном флотского артиллериста – комендора Тимофея Пищенко. С началом осады мальчишка с разрешения начальства находился при отце на батарее. Обязанность у Николки была совершенно взрослая: чистить банником (специальная щётка из конского волоса на длинной ручке) ствол орудия. Эту довольно тяжёлую работу необходимо было выполнять после каждого выстрела.