Junior (СИ)

В этот день Метка пульсировала огнем практически всё время, тянула, звала за собой; боль была терпимой, но отвлекающей, и, угаснув, вскоре вспыхивала вновь. Нестерпимо хотелось коснуться Метки хотя бы пальцами, успокоить растекающийся по венам обжигающий жар; Барти повторял техники окклюменции до тех пор, пока не покинул Министерство и не аппарировал несколько раз по Лондону, привычно запутывая магический след.

Аппарация через Метку всегда проходила легче, чем обыкновенная. И после нее боль всегда затихала.

— Милорд.

— Сейчас начало двенадцатого, — сказал Том Риддл, не оборачиваясь. Он стоял у окна в пустой комнате, глядя на яркие оранжевые огни магловских фонарей, стоящих вдоль улицы. — Ты уже разрядил Маховик?

— Метка над Ватерлоо прибавила работы, — коротко сказал Барти. Судя по всему, это был подарок от Лестрейнджей, а не развлечения Антона: была убита семья аврора Дэмьена Монтегю на глазах у уймы маглов. О судьбе самого Дэмьена не было никаких известий.

Риддл кивнул, ничуть не удивившись.

— Милорд, если это продолжится, Визенгамот пойдет на более жесткие меры. Информация об убежище Монтегю не была известна никому, кроме нескольких его доверенных подчиненных. Сейчас мы еще не имеем права выдать ордер на арест семи чистокровных волшебников по одному только подозрению, но скоро это изменится, а допроса после недели в Азкабане не выдержит никто. Вы потеряете своего человека в аврорате и поставите под угрозу остальных ваших агентов.

— Да, — сказал Риддл. — Я знаю.

Он обернулся. Барти не произнес ни звука, но это не имело значения; впрочем, в этот раз Темный лорд покачал головой.

— Нет, я не жертвовал Долоховым намеренно. Он был куда ценней живым, чем мертвым, и держать Антона под контролем после его смерти стало в разы сложней. Что до твоего второго вопроса… — он прервался на мгновение; по полу от двери, извиваясь, скользнула темная лента. — Ассаэххассшаеэссшш.

Змеиное шипение звучало непривычно из человеческого горла, но парселтанг оказался странно певучим для подобного языка. И — пожалуй, впервые в его жизни — он услышал язык, который не сумел понять с первых же слов.

Ощущение было не из приятных.

Наследник Слизерина поднял глаза и улыбнулся.

— Твой Патронус — змея, верно?

Барти кивнул. Он уже начинал уставать задаваться вопросами, было ли всё это известно Темному лорду и раньше, или тот успел прочесть всю его биографию у него в голове.

— Королевская кобра. Но Патронус говорит со мной не на парселтанге.

— С тобой — нет, — сказал Риддл. Он казался слегка задумчивым. — Королевские кобры… удивительные создания. Большинство людей знает о них только то, что они велики и опасны — но это можно сказать о многих существах.

И еще они вьют гнезда. Это было единственным уникальным свойством королевских кобр, о котором был осведомлен Барти, но он не представлял, каким образом это было связано с его Патронусом.

— Королевские кобры охотятся на других змей, — мягко сказал Риддл. — Они не брезгуют даже самками своего вида, хотя это, скорее, связано не с голодом, а с конкуренцией. Удивительно, не правда ли? Многие животные пожирают чужих детей, а эти вынуждены оставлять собственных почти сразу же после их рождения, иначе те просто… станут обедом. Неудивительно, что ххашссаи боится тебя.

Змея, свернувшаяся в дальнем углу комнаты, не сводила с него глаз.

— Но еще они верны своим партнерам — по змеиным меркам — когда не съедают их, конечно. И вьют гнезда. Королевские кобры — очень странные создания, Барти. Только тот, кто знает о них достаточно, может понять, насколько они в самом деле странны и опасны. А еще они любопытны и весьма умны. Порой — достаточно, чтобы по-настоящему удивить меня этим.

Барти был вынужден признаться себе, что последнее, чего он ожидал от сегодняшнего вызова — это лекции про змей.

— Тебе пригодятся качества твоего Патронуса среди Пожирателей смерти, — Риддл, беспечно улыбнувшись, подхватил с кресла свой плащ и, произнеся еще одну фразу на парселтанге, шагнул к двери. — Пойдем. Прогуляемся.

Район был магловским — Барти со сдержанным любопытством разглядывал припаркованные у домов автомобили и сияющие совершенно одинаковым светом фонари. В магических районах те всегда дружелюбно вспыхивали, стоило кому-то пройти рядом, а здешние не реагировали никак.

И к запаху магловского табака он никак не мог привыкнуть.

— Если бы вас увидели курящим магловские сигареты, в Визенгамоте случился бы небывалый скандал.

Риддл покосился на него краем глаза и выдохнул дым — тонкая струйка скользнула ввысь, извиваясь, словно летучая змея. Барти показалось, что перед тем, как раствориться совсем, та сложилась восьмеркой.

— О, они видели, — буднично отозвался старший волшебник. — Пара человек даже пытались запретить мне делать, что я хочу.

— Полагаю, они не преуспели.

Риддл улыбнулся.

— Славно быть Темным лордом, не правда ли?

Барти мельком поднял глаза. Над Лондоном небо было тусклым, совсем не таким, как над Хогвартсом — по ночной темноте рассеялась оранжевая дымка окон и фонарей, едва позволяя различить позади звезды.