Junior (СИ)

Визенгамот заседал четыре часа подряд, а каждая минута в зале совещаний Визенгамота превращается в мучительную проверку собственного самоконтроля. В такие дни Барти завидует маглам: те, по крайней мере, должны следить только за своим лицом. Его могут выдать даже мысли.

Рег смотрит на него очень удивленно.

— Так ты же не возвращаешься сегодня в Министерство?

Барти любит своих школьных друзей, но если Рабастан повзрослел — пришлось, когда лорд отправил его на боевые задания — то Рег так и остался где-то там, в выпускном классе Хогвартса. Отчасти поэтому с ним так легко, и поэтому же он порой ужасно бесит своим непониманием очевидных вещей.

— Может, и нет, — терпеливо говорит Барти, — а может, придется. Я лучше чаю, Рег.

Когда-то дом Блэков был для него спасением — здесь, когда Сириус сбежал от родных, его всегда был готов приютить Рег, и здесь не приходилось прятаться и лгать. Когда-то здесь можно было беззаботно распивать вино, огневиски и всё, что только найдется в погребах Древнейшего Дома Блэков, и не думать о завтрашнем дне. Можно было даже ненароком забыть про чары иллюзий, скрывающие Метку.

Больше ему не хочется так рисковать.

Регулус, кажется, вспоминает, что они больше не в школе. Теперь его чуть рассеянный взгляд становится внимательным.

— Ты выглядишь дерьмово, Барти.

Он чуть не отвечает: да ты что, Рег, я-то думал, быть шпионом Темного лорда в Министерстве и в доме главы Отдела магического правопорядка — это как отдых на курорте, но сдерживается. Рег от его молчания совсем киснет, поэтому Барти приходится выдавить улыбку, похожую на что-то дружеское, а не на вышколенную моя-родословная-позволяет-мне-что-угодно-но-вежливость-обязывает улыбку Крауча-младшего, сотрудника Министерства.

— Правда, Барти, — повторяет Регулус. Тревога в его голосе теперь слышна очень хорошо. — Извини. Я не стал бы дергать тебя по пустякам. Знаю, каково тебе приходится. Просто…

Он отворачивается. Делает несколько глотков из бокала — нервных, быстрых.

— Я боюсь, — тихо говорит Рег. — За тебя и Басти. За свою семью. Всё это… всё это зашло слишком далеко.

Барти смаргивает непонимание, как смаргивают капли дождя.

— Боишься? Вы же Блэки. Вас не тронут до последнего, да никто и не подумает, что ты носишь Метку — твоих родителей проверяли уже раз двести и ничего не нашли.

Потому что родители Регулуса — очень мудрые и не страдающие лишним безрассудством люди. Ни Вальбурга, ни Орион не носили Метку, да и их сотрудничество с Пожирателями смерти было весьма отдаленным, хотя Барти не мог сказать с уверенностью, почему.

— А с Басти Родольф и Белла, — добавляет Барти. Он редко участвовал в боевых заданиях Лестрейнджей, но порой доводилось — и он знал как никто другой, что волшебник, заступивший им дорогу, горько пожалеет о своей храбрости.

— А с тобой кто? — хмыкает Рег, не оборачиваясь. — Темный лорд?

— Еще Руквуд, мерлинова прорва удачи и мои несравненные таланты.

Шутка заслуживает большего, чем унылый смешок. Он больше похож на усмешку — не злую, но непонятно горькую.

Барти не спрашивает, что произошло. Он знает и так — слишком часто видел подобное в коридорах Министерства, отражение происходящего за бесстрастной личиной отчетов и протоколов. В Британии идет война, и теперь она добралась до дома Блэков.

Война. Только и всего.

Чай, призванный чарами невидимого домовика, оказывается терпким, горчащим на вкус — совсем не такой, как у Винки. Барти делает глоток, поглядывая на Регулуса, нервно меряющего шагами гостиную. Похоже, Кричер забыл, какой чай привык пить гость его хозяина — впрочем, в этом есть и вина Барти; он слишком давно не появлялся здесь.

— Ты часто видишь его? Говоришь с ним? — невпопад спрашивает Регулус, останавливаясь на мгновение. Барти понимает, о ком он, в мгновение ока.

— Смотря что ты понимаешь под «часто», — помедлив, осторожно отвечает Барти. — Чаще, чем тебя. Чем ты вообще занимался эти полгода? Я ничего не знаю о твоих операциях.

Рег его будто не слышит.

— Он много рассказывал тебе? О своем прошлом?

Барти приглушенно фыркает, едва не расплескав чай себе на колени.

— Ага, мы каждый вечер чаи гоняем. Он мне еще и автограф оставил, хочешь, для тебя тоже попрошу?

— Я серьезно, — Регулус вдруг оборачивается. Бокал в его руке уже пуст, но куда страннее то, что он и правда говорит всерьез. — Серьезно, Барти, он говорил тебе хоть что-то? Хоть что-нибудь?

Первое правило приближенных Темного лорда — не упоминать ни о чем, связанном лично с Темным лордом.

Барти невольно ощущает, как этот разговор перестает ему нравиться. Всё это начинает напоминать допрос, только допрашивать его некому — Регулус носит Метку точно так же, как и он сам.

— Да, — помедлив, все же отвечает Барти.

— Это было очень осторожное «да».

— Я осторожный человек, Рег, — он усмехается, но больше не спешит прогонять собственную настороженность прочь. — С чего вдруг такие вопросы?

Блэк качает головой.

— Множество блистательных волшебников готовы отдать за него свои жизни. Он дал нам эти Метки, привязал нас к себе… но что мы получаем взамен?