К двадцатипятилетию первого съезда партии

у сектантовъ и воспитывало ихъ въ православiи. На что уже терпѣливыя русскiя газеты, дрожащiя за свое существоваше, но и тѣ ужаснулись при этомъ предложенiи и не хотели вѣрить, чтобъ могло быть въ самомъ дѣлѣ сдѣлано такое предложенiе. По этому поводу Левъ Толстой помѣстилъ въ газете «С.-Петербургсыя Вѣдомости» письмо, въ которомъ указалъ, что хлопотать съѣзду объ отбиранiи дѣтей было лишнее, такъ какъ по русским законамъ и теперь можно отбирать дѣтей (по 39-й статьѣ устава о предупрежденiи и пресѣченiи преступленiй. Кроме того, въ письмѣ Толстого указано, что въ конце апрѣля этого года въ Самарской губ. въ 3-хъ молоканскихъ семьяхъ (молокане-сектанты) на основанiи этого закона отобрали 5-хъ дѣтей, возрастомъ отъ 11-ти до 2-хъ лѣтъ. Bcѣ хлопоты, какъ сообщаетъ Толстой, не привели ни къ чему. Намъ нечего прибавлять къ этому письму. Пусть сами читатели подумаютъ, можно ли жить дольше при такихъ законахъ, которыя позволяютъ отрывать дитя отъ матери.

Ha-ряду со всѣми этими фактами насилiя, притѣсненiй и жестокости как-то странно слышать, что правительство издаетъ цѣлый рядъ законовъ и постановленiй, имѣющих цѣлью улучшить положеше рабочихъ. Не успѣлъ появиться знаменитый законъ 2 iюня, ограничивающiй рабочiй день взрослыхъ рабочихъ, как Мин. Фин. издалъ дополнительныя къ нему правила, которыя заключают въ себѣ ограниченiе сверхурочной работы[109].

Вслѣдъ за изданiемъ правилъ появилось распоряженie о распространенiи одной части нашихъ фабричныхъ законов (Правилъ о взаимныхъ отношенiяхъ фабрикантовъ и рабочихъ) «на нѣкоторыя ремесленныя заведенiя». Наконецъ, издано распоряженiе о томъ, чтобы фабриканты еженедѣльно вывешивали отчетъ о капиталѣ, образующемся изъ штрафовъ. Откуда же появилась такая доброта у нашего правительства? Это понять не трудно. Закон 2 iюня и дополняющiя его правила явились как слѣдствie многолѣтней борьбы всего русскаго рабочего класса за сокращенiе рабочего дня — и въ

[238]

особенности двухъ последнихъ петербургскихъ стачекъ. Распространенiе фабричныхъ законовъ на ремесленныя заведенiя было добыто волненiями и стачками нашихъ товаршцей-ремесленниковъ въ Западном краѣ[110] и въ Царстве Польскомъ (недаромъ же прежде всего это распоряженiе примѣнено въ Варшавѣ). Наконецъ, постановленiе О вывѣшиванiи отчетовъ о штрафномъ капиталѣ является прямымъ отвѣтомъ на стачку въ Гутѣ-Банковой. Такимъ образомъ, всѣ эти постановленiя являются не добровольнымъ даромъ отъ чистаго сердца со стороны русскаго правительства, а вынужденной уступкой рабочему движенiю въ Россiи и Польшѣ. Эти побѣды рабочаго движенiя надъ царскимъ самодержавieмъ являются единственнымъ свѣтлымъ лучемъ въ окружающем насъ мракѣ русской жизни. Этотъ лучъ наполняетъ душу увѣренностью, что и у насъ въ Россiи скоро наступить давно ожидаемый разсвѣтъ.

По Pocciи.

М о с к в а, май и iюнь. 16 мая на фабрикѣ Габай въ напиросномъ отделенiи произошла забастовка рабочих и работницъ. Причина, вызвавшая эту забастовку, заключалась въ слѣдующем: владѣльцы фабрики, вслѣдствie промышленнаго кризиса, задумали уменьшить рабочiй день на полчаса. Рабочie, получающiе здѣсь плату сдѣльно и вырабатывающiе отъ 10 до 8 руб. въ мѣсяцъ, опасаясь, что сокращенiе рабочаго дня повлечетъ за собой уменьшенiе ихъ и безъ того скудного заработка, рѣшили просить о прибавкѣ по 6 коп. на 1.000 напиросъ, что составляетъ около 9 коп. въ день, такъ какъ въ теченiе дня каждый рабочiй вырабатываетъ до 1.500. Утромъ 16 мая рабочie и работницы папироснаго отделенiя въ количествѣ 400 человѣкъ собрались на дворѣ фабрики, потребовали директора и заявили ему о своемъ требованiи. Директоръ попросилъ ихъ не бросать работы и обождать нѣсколько дней, въ теченiе которыхъ будетъ разсмотрѣно ихъ требованiе, и ушелъ со двора; приказчикъ же, видя, что народъ не расходится, послалъ за полицiей, которая не замедлила явиться, переписала всѣхъ рабочихъ и по частям

[239]

отправила въ Бутырскую тюрьму. Перепись продолжалась отъ 11 час. дня до 4 час. утра следующего дня. Рабочихъ и работницъ, между которыми были также и дѣти (около 90 человѣкъ), все это время держали во дворе и въ теченiе почти цѣлыхъ сутокъ они ничего не ѣли. Обращенie полицiи, вначале довольно вежливое, къ концу дня становилось все грубѣе и грубѣе. На просьбу о разрѣшение укрыться подъ навесомъ отъ довольно сильнаго, лившаго въ то время дождя полицiя отвечала отказомъ. Рабочie, особенно женщины и дѣти, были сильно измучены голодомъ и 18-часовымъ стоянiемъ подъ дождемъ Съ некоторыми изъ женщинъ сделалась истерика, а двѣ изъ нихъ, по просьбе владельцевъ фабрики, вмѣсто «Бутырокъ», были отправлены въ находящиеся при фабрикѣ прieмный покой. Черезъ два дня всѣ рабочie были выпущены и приняты на фабрику, За исключешемъ 10 человѣкъ которыхъ этапнымъ порядкомъ отправили на родину. Требованiе рабочихъ исполнено не было.