К двадцатипятилетию первого съезда партии

скотиной, стать опять зажиточнымъ крестьяниномъ. Земля, которая его въ теченiе долгихъ лѣтъ прокармливала, ему дороже всего на свѣте. Къ ней,, къ этой землѣ и прикованы всѣ его интересы и мысли. Крестьяне, занимающiеся отхожими промыслами или уже превратившiеся въ батраковъ, по своему безнадежному положенiю наиболѣе легко могут усвоить соцiалистическiя идеи (т.-е. къ чему стремятся рабочiя, соцiалистическiя партiи), но до сихъ поръ крупной помѣхой являлась ихъ разрозненность, затѣмъ то, что они менѣе грамотны и понятливы, чѣмъ городской пролетарiй и, наконецъ, мѣшали и старые крестьянскiе предразсудки. Но вотъ за послѣднее время въ Западной Европѣ все вышеприведенныя условiя начинаютъ мало-помалу исчезать, и соцiалистическое движенiе захватываетъ понемногу и крестьянъ. Причиной этого, главнымъ образомъ, является ростъ крупнаго землевладѣнiя. При росте крупнаго землевладѣнiя изъ года въ годъ тысячи крестьянъ превращаются въ батраковъ, или же вынуждены заниматься отхожими промыслами. Съ другой стороны, одновременно съ ростомъ крупнаго землевладѣнiя также развиваются и совершенствуются пути сообщенiя (проводятся желѣзныя дороги, начинаютъ ходить пароходы и т. д.). Благодаря дешевому и скорому проѣзду, крестьяне имѣютъ возможность встрѣчаться не только другъ съ другомъ, но, что болѣе важно, съ городскимъ пролетарiатомъ.

Сходки, газеты, агитацiонныя рѣчи стали в деревняхъ Западной Европы обычнымъ явленiемъ. Теперь далее болѣе зажиточные крестьяне не отстаютъ отъ рабочего движенiя, хотя ихъ число значительно меньше. Они, эти зажиточные крестьяне, видѣли слишкомъ много примѣровъ быстраго обедненiя своихъ сосѣдей, чтобы не бояться за свою собственную будущность. Они рады присоединиться къ такой силѣ, которая была бы въ состоянiи отстаивать крестьянскiе интересы. Особеннаго вниманiя заслуживаетъ въ этомъ отношенiи Beнrpiя[104]. Тамъ за послѣднiя 30 лѣт крупное землевладѣние развилось с неимовѣрной быстротой. Крестьянское добро со дня на день переходило въ руки эксплуататоров, тысячи семействъ становились бездомными и наводнили всѣ углы

[214]

и дороги. Понятно, что господа крупные землевладельцы не упустили этого случая изъ виду и давили рабочихъ до смерти. Придетъ кто-нибудь наниматься на лѣто на работу, такъ съ него, нищаго пролетарiя, требуютъ 3 дня безплатной работы «за то», такъ объясняетъ крупный землевладѣлец, «что вообще тебя нанимаютъ; такихъ, какъ ты, теперь много; не хочешь — другого найму». И вепгерскiй обездоленный крестьянинъ дарить миллiонеру три дня своей жизни в теченiе лѣта. За этотъ подарокъ его еще заставляют работать 18 часовъ въ сутки. Но это еще не все. Заработная плата выдавалась натурой. Товары всегда оказывались тухлыми и гнилыми. Крестьяне долго, долго терпѣли, но потомъ рѣшили положить конецъ этимъ порядкамъ. Они по примеру Западно-Европейскихъ рабочихъ, объединились и устроили 2 съѣзда: одинъ съезд состоялся въ январѣ, другой в февралѣ 1897 г. Нужно было видѣть на съѣздахъ этихъ крестьянъ, нужно было слышать ихъ гнѣвныя рѣчи противъ своихъ эксплуататоров, чтобы понять сколько у нихъ на душѣ накипѣло. Смѣло и гордо звучали ихъ слова, и какъ-то невольно чувствовалось, что они, эти разоренные и обездоленные крестьяне готовы голову сложить за улучшенiе своего положенiя.

На съездахъ сначала говорилось о цѣломъ рядѣ вопросовъ; касающихся практическихъ целей, какъ требованiе обязательнаго 12-ти часоваго рабочаго дня (имѣя въ виду 8-ми часовой рабочiй день), отмѣны безплатной работы, отмѣны платы товарами и другихъ беззаконiй. А затѣмъ крестьяне рѣшили протянуть свою руку рабочимъ соцiалистическим партiямъ всего мiра и объявить себя с ними согласными во всѣхъ ихъ цѣляхъ и стремленiяхъ. Главными образомъ они решили стремиться къ тому, чтобы земля принадлежала всему обществу, а не частными лицамъ.

Эти два крестьянскихъ соцiалъ-демократическихъ съезда произвели необыкновенный шумъ. Друзья рабочаго движенiя возликовали, враги же были настолько умны, что постарались скрыть свой испугъ, и все въ одинъ голосъ заговорили о крестьянскихъ нуждахъ. Подумаешь, въ самомъ дѣлѣ, до съездов, они, какъ будто и не знали о томъ, что крестьянин эксплуатируется, что крестьянину с году на год все хуже и хуже живется.

[215]