К истокам кровавой реки (СИ)

Нести хоть и немощного, но все же взрослого шерна, и общаться на цветовом языке было неудобно, они переговаривались голосом, короткими, отрывистыми фразами. Дом Норбана тоже был разрушен полностью и семья погибла, а сам он уцелел потому, что вечером слегка повздорил с родными и улегся спать на летней веранде. У Нуры сложилось впечатление, что он чувствовал себя виноватым, потому что выжил.

По снегу идти до Старого Города было нелегко и неблизко. Вскоре им стали попадаться прочие уцелевшие жители поселка. Некоторые раненые шли сами, кого-то тащили родные. Никто толком не знал, что у нападавших за оружие, но никто не верил, что оно может быть опасно в каменном укрытии.

— Надо было выслать новый гарнизон еще два дня назад! — процедила Нура, увидев очередной удивленный вопрос, как люди могли сделать такое.

— Как надо было сделать, всегда очевидно именно потом, — буркнул в ответ Норбан. — Скорей всего, с таким оружием они бы расправились и с новым гарнизоном. Ты плачешь?

— Выдумал. Я никогда не плачу.

— Он и мой друг.

— Помолчи, а? Дойдем до Эйнара*, там и начинай болтать.

Старый Город стоял у самого берега моря. Тысячи, если не миллионы лет назад вода еще не подступала к этим белым стенам. Башни не отражались в волнах. Когда-то короткими вечерами здесь гуляли по набережной, радовались соленому ветру и переменчивой погоде.

Издали Эйнар казался если не живым, то хоть не утратившим прежнего великолепия. Вблизи же бросались в глаза обветшалые стены, паутина трещин на каменной кладке, полуразрушенные донжоны. Город медленно сползал в море, но продолжалось это века и века, и он бы простоял еще века и века…

Солнце уже начинало припекать. От белых камней ощутимо шел нагретый воздух.

— Ты думаешь, стены выдержат? — спросила Нура, когда все беглецы вошли у город, а они с Норбаном пристроили своего раненого.

— Что?

— Оружие, уничтожившее поселок.

Норбан посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

— Ты погляди на толщину стен!

— А ты слетай да погляди на то, что осталось от моего дома.

— Тогда я не знаю… Посиди тут, я схожу и спрошу, что намерены делать старшие.

В отсутствие Норбана Нура не сидела, разумеется. Она поднялась над стенами на крыльях и оглядела окрестности. Вдали на равнине кипела работа. Крошечные фигурки деловито разбирали буера, переделывали их под повозки, рядом выгружали странные сооружения, наподобие наклоненных бревен. Это и есть их оружие? Как-то оно недостаточно грозно выглядит. Потом она вспомнила, что эти невзрачные с виду бревна сделали с поселком и помрачнела. Нельзя недооценивать противника.

Она опустилась на мостовую, одновременно из ближайшего прохода в стене выбрался Норбан.

— Ну что? Времени терять нельзя, нападать надо сейчас.

— Решили выставить выворотней. Как и всегда.

— А они справятся? Они не каменные. Если по ним бахнут тем огненным оружием?

— А что ты предлагаешь? — его лоб взорвался синими и алыми оттенками. Нура усмехнулась, отсветила оранжевым, затем спокойными серыми тонами.

— Сейчас возмущаться не время, пошли.

 

Старейшины поселка — те, кто остался в живых — собрались в небольшой беседке на возвышающейся посреди одной из главных площадей трассе. Раньше, в дни величия Эйнара здесь находилось неизвестное оборудование — многие считали, что с его помощью можно было наблюдать за звездами.

— Выступать надо сейчас и сразу, — твердо сказала Нура. — Пока те люди не установили свои орудия. Они возятся с ними, значит, им нужно время. Наши преимущества — Благословенный заряд и крылья. Если люди пойдут на нас с огненными стрелами, мы проиграем.

Пожилые шерны переглядывались с усмешкой, но ей было все равно.

— Ты предлагаешь нам рисковать жизнями, смелое дитя? — спросил один из старейшин.

— Мне пятьдесят оборотов. Я не дитя.

— Там люди, пусть сражаются со своим же человеческим отродьем. Это даст нам возможность выиграть время.

— Так время выиграют они, а не мы!

— Сражаться должны человеческие твари и между собой! — старейшина ответил ультрамариновым цветом, не допускающим возражений. — Тем более, команда уже отдана. Можешь вместе с нами поглядеть со стен, как этих выскочек разобьют выворотни.

Нура, опустив голову, ждала, пока старейшины пройдут мимо нее. Когда на площадке остались только они с Норбаном, он тронул ее за руку.

— Пойдем. Я знаю одиночную башенку на стене, где можно будет видеть все без помех.

 

С высоты горизонт был другим. Он словно напоминал о хрупкости мира, о ненадежности неба, которое когда-то уже сократилось наполовину. Сейчас же оно раскинулось бескрайней лазурью, лишь над морем таились клочья ночного тумана. Степь лежала вокруг. По ее зеленому ковру черной волной двигались ряды войск, идущих штурмом на лагерь пришельцев.

— Ну, пусть человеческое отродье истребляет друг друга, — пробормотал вслух Норбан.

Нуру вдруг осенило, что она никогда раньше не задумывалась о выворотнях. Преданные слуги, туповатые, раздражающие, как все, имеющее отношение к людям. Они и были для нее людьми, просто особого сорта. А вот как отнесутся к ним нападающие?