К истокам кровавой реки (СИ)

— Я тут решил, — надо было говорить одновременно и тихо, и убедительно, и непринужденно. — Думаю поехать туда, куда собирался, когда уволился. Когда ты меня остановила. Препятствовать мне не будут, конвенцию принял весь мир.

Она так и смотрела мимо, чуть-чуть дрогнул уголок рта.

— И что?

— Это будет не скоро, — Данияр покосился на охранника, но тот стоял с отсутствующим видом и ничем не выдавал заинтересованности. Конечно, они тут все тоже актеры, даже те, кто выглядит тупыми солдафонами. — Сама понимаешь, всякие бюрократические процедуры… Если бы ты послушалась адвоката, если бы вышло, как он обещает, к тому времени ты уже была бы на свободе. И можно было бы уехать вместе.

— И что? — теперь уже он заволновался. Это прозвучало не просто устало.

— Я понимаю, пение — это твоя жизнь. Ну так если ты уедешь со мной, то ты (охранник медленно повернулся)… там для тебя будет больше возможностей. Ты понимаешь? Меньше запретов, — охранник смотрел немигающим взглядом. — То есть подумай. Выйдешь отсюда и…

Охранник отвернулся.

— Ты ведь много ездила по миру и вообще — перелетная птица, — заговорил Данияр быстро. — Если в Варшаве тебе будут препятствовать вернуться на сцену, то там нет. Будет какая-то новизна.

Охранник посмотрел на часы.

— Это будет очень легко устроить. Легче, чем кажется. Если ты выйдешь за меня замуж.

— А с чего ты вообще взял, что я соглашусь? — ее лицо абсолютно ничего не выражало.

— Я не в смысле… Просто ради всяких… э-э-э… бюрократических процедур. Тебе легче будет уехать.

Охранник отвернулся, сдерживая зевок.

— Не приходи больше сюда. А так делай, что хочешь. Мне все безразлично.

Она сказала это действительно абсолютно равнодушным, чуть усталым тоном.

— Ты, наверное, меня не поняла. Я хотел как лучше для тебя.

— Все я прекрасно поняла. Почему вы все одинаковые? Заполучить меня в собственность, вот и все, что ты хотел. Думаешь, что теперь это будет легче. Раньше я была выше тебя, а теперь выше ты? Я тебя разочарую. Я была и остаюсь на недосягаемой высоте. Выше твоей науки. И поступаю, как мне хочется.

Охранник приподнял бровь. Свидание из скучного и нудного вдруг стало интересным. Данияр не знал, что сказать в ответ. Он пытался открыть рот и задыхался на полуслове. Аллах всемогущий, подменили ее, что ли? Студенты с медицинского отделения болтали что-то про подавляющие волю препараты… Надо было тогда лучше слушать. Будь она проклята, эта узкая специализация, на техническом факультете даже химию толком не проходили, науки разграничивали, боясь дать лишние знания…

— Хочешь — уезжай. Вся твоя наука оказалась бесполезной, как и ты сам. Как и вы все, — она слегка усмехнулась, — мужчины… Вы считаете, что у нас души нет и мы можем только служить вам и развлекать вас. Только один человек отличался от вас, и ты думаешь, что после него я соглашусь на кого-нибудь? Соглашусь на тебя? Езжай домой, мне все равно, что с тобой будет. Эй, ты! — она, не глядя, вытянула руку в направлении охранника и щелкнула пальцами. — Все, свидание окончено.

— Подожди! — но охранник уже распахнул дверь. Аза быстро встала и исчезла в черном проеме. За ней исчез охранник, бросив напоследок презрительный, как показалось Данияру, взгляд.

Он тоже вскочил, опрокинув тяжелый стул, поднял его, чуть не уронив вторично. Позади тоже встал охранник, мрачно прогудел:

— Вы не слышали? Свидание окончено.

 

Адвокат был на месте и даже без всяких прочих посетителей в конторе. Секретарша при виде Данияра залепетала что-то про неприемные часы, но, увидев его лицо, смолкла и пропустила безропотно.

Юрист перелистывал толстую папку с бумагами, сидя за столом, мельком кивнул Данияру, почти не поднимая головы и спросил:

— Она вам сказала?

Данияр молча посмотрел на него, не находя слов. Неужели она и с адвокатом советовалась, как отправить прочь ненужного кавалера?

— Что с ней случилось, скажите? Вы видели ее сегодня?

— Вчера, — адвокат захлопнул папку с бумагами и посмотрел на посетителя внимательнее. — А что случилось с вами?

— О чем вы с ней говорили? Что она мне должна была сказать?

Адвокат сдвинул очки на переносицу и посмотрел поверх оправы:

— Да ничего же ужасного! Моя прекрасная клиентка наконец вняла голосу разума… Она согласилась признать вину. Вы что так смотрите?

— Согласилась, — пробормотал Данияр, чудом опустившись на стул, а не мимо. — Вот оно что. Доломали ее.

Адвокат снял очки и начал их протирать:

— Не надо таких слов: сломали. Она сделала абсолютно правильный выбор. Суд теперь будет скоро, все смягчающие обстоятельства будут учтены. Состояние аффекта… А если присовокупить раскаяние и признание, так и вовсе. Сразу же после процесса я подам заявление в апелляционный суд. Она наверняка будет освобождена уже в ближайшее время.

— Вот как… Вы считаете, она просто прислушалась к тому, что вы ей говорили четыре месяца?

— Да, пора бы, — заявил юрист, нацепив очки обратно. Из-за стекол взгляд у него стал увереннее. — Да и вы убеждали ее в том же самом. Так что все будет в порядке. А вам я бы советовал не нервничать. Тем более, вы ей — никто.

 

Никто.