К истокам кровавой реки (СИ)

- Вот и покажем им, что нас нельзя напугать, - продолжал Ивата. - Шерны ленивы, они не будут устраивать такие вылеты каждый день. А мы тут сами знаете, почему. Потому что отсюда выдачи нет. Редко кто тут чистенький. Завтра, конечно, надо соблюдать осторожность и отправить посыльных в другие лагеря. Но это мы с утра решим, а сейчас караульных назначим и на покой. Пересчитаемся только, - он вытащил из-за пазухи клочок пергамента, снег пошел сильнее, и Ивата приблизил список к глазам: - Амада!

- Здесь я! - откликнулся высокий немолодой мужчина.

- Барт!

- Тут!

- Белес!

- Живой.

- Кришт!

- Не вернется Кришт, - полубеззвучно сказала Вислава.

После некоторых имен повисала тяжелая тишина, нарушаемая лишь шорохом падавшего снега. Ивата в молчании отмечал погибшего крестом в своем списке, и перекличка продолжалась.

- Семнадцать, - сказал Сакко, складывая пергамент обратно. - Вспомним добрым словом. Не сдаваться, иначе выйдет, что они напрасно погибли. А теперь выберем караульных.

Чернобородый поселенец вдруг приподнялся со своего бревна:

- Тихо! Слышите, собаки вроде! Сакко, похоже, не семнадцать, а меньше!

Народ повалил к окружавшему лагерь валу. Из снежной пелены показалась собачья упряжка, псы еле тащили ее, измученные. Повозка остановилась, с нее соскочили двое людей, тоже усталые, облепленные снегом. Вислава кинулась распрягать собак, приговаривая что-то о негодниках, которые совсем не жалеют ездовых животных и ленятся пару шагов пройти пешком.

- Насилу вас нашли, думали, околеем в степи, - один из новоприбывших был весел и разговорчив, второй молчал и лишь оттирал снегом замерзшее лицо. - От шернов прятались, они совсем взбесились сегодня. Ну, да мы не с пустыми руками! “Языка” взяли! Габ, показывай!

Молчаливый Габ спихнул в сугроб с повозки что-то, похожее на мешок с одеждой. Мэсси в первый миг решил, что это неодушевленный предмет, но мешок заворочался, приподнялась из снега лохматая черная голова. Связанный человек, извиваясь, перекатился на спину. Факелы осветили кровоподтек на щеке, руку в разорванном рукаве, глаза, яростные и испуганные, как у затравленного зверя.

Это был выворотень Донат.

 

========== “И теперь я, как дома, в лесах, и в горах, и в степи…”. Донат ==========

 

В глазах почернело, будто Мэсси мгновенно ухнул куда-то в глубокую пропасть, лишь в вышине метался неясный свет факелов. Потом посреди пляшущей темноты проявился оранжевый снег в отблесках пламени,черные фигуры поселенцев, избитое лицо Доната. Несчастный выворотень еще не заметил Мэсси, а если бы и заметил, сказать бы все равно ничего не мог, его не только связали, но и заткнули рот.

Люди вокруг что-то возбужденно говорили, но до Мэсси не доходил смысл их слов. Он еле заставил себя вслушаться. На удивление, поселенцы не особо радовались “добыче” и упрекали приехавших, что те напрасно везли бесполезного пленника и подвергали себя опасности.

- Что он нового скажет-то? Они же тупицы, с ними планами не делятся!- доказывал коренастый рыжебородый Барт. - Мы сегодня одного поймали, только глазами вращал, пока в него ножик не воткнули, тогда орать начал.

- А что говорил?

- Да что обычно. Отправили отряд из тех, кого не жалко, хода назад нет и быть не может, ничего не знает, ничего не видел, через стену не подняться, надо крылья иметь. Все. Ну и горло ему перерезали, там валяться оставили, зачем вы этого тащили?

- Ну… - развел руками приехавший поселенец. - Вдруг?

- Ночь глубокая, все устали, как собаки, а тут изволь возись с допросом, который ничего не даст! Днем закопали бы его вниз головой, как обычно, а сейчас все снегом занесло.

- Закопать мы его и там могли, - возмутился до сих пор молчавший Габ, - а раз уж привезли сюда, допрашивайте, как положено!

- Мы лучше спать ляжем, как положено, а проснемся и будем допрашивать! - Барт демонстративно зевнул.

- Подохнет за ночь, - возразил сердито Габ.

Сакко поднял руку в знак того, что хочет говорить, и спорщики утихли. Вождь поселенцев подошел к лежащему пленнику и пнул его ногой под ребра. Мэсси непроизвольно зажмурился, поэтому того, что происходило в течение ближайших нескольких секунд, он не видел. Он задыхался от бессилия, этим людям было невозможно что-то доказать, да и как бы Виславе не досталось, за то, что она привела его в общину, его, водящего дружбу с выворотнем. Но если Доната начнут резать прямо сейчас… Он раскрыл глаза, мысленно проклиная себя за слабость и трусость.

Сакко, склонившись над пленником, спрашивал:

- И назад путь не покажешь? А если хорошо попросим?

- Нет пути назад, - невнятный слабый голос был еле слышен.

- А если подумать?

- Нет. Я ничего не знаю.

- Гад, - Сакко выпрямился и снова пнул пленника, не слишком сильно, просто для порядка. - А ну, ребята, тащите нелюдя к столбу, да дров побольше, все равно костер разводить, ночью греться!