К истокам Нила

Исход этого сражения был для Малека ужасным: добыто 180 рабов и некоторое количество мелкого скота, но потеряно 160 воинов, 60 верблюдов и лошадей. Правда, уже следующий поход закончился для него успешно, поскольку было захвачено 2500 невольников и вдвое большее количество голов скота».

Торговля рабами продолжала процветать и в восточных районах Судана, и в Эфиопии, и в пограничных с нею странах. Хёйглину удалось узнать размеры торговых сделок, заключенных только в порту Митсива (Массауа) за 1862 год: «Невольники — это шанкала, галла и порой похищенные абиссинские христиане. С тех пор как английское правительство предприняло серьезные меры к искоренению работорговли в Красном море, торговцы живым товаром предпочитают избегать порта и загружают свои суда товаром на побережье между Массауа и Суакином. Таможня берет за каждого вывезенного невольника семь с половиной талеров. В среднем насчитывают от тысячи до пятнадцати тысяч человек, общей стоимостью от 30 до 50 тысяч талеров».

Все большие колонны пленников на востоке Африки отправлялись к большим и малым невольничьим рынкам, находившимся, например, в Килве, Занзибаре и в Микиндани; этот путь страданий полит кровью и усеян скелетами; он проходил под знаком плетей и шебы[53]. И здесь торговые операции сопровождались жестокостями. За ничтожные провинности, а то и просто из желания помучить людей, назначались нечеловеческие наказания. Торговец невольниками Мунни из Таборы превратил свою хижину-тембе[54] в самую настоящую камеру пыток. Там он заключал невольников в колодки, подвешивал за руки, жег раскаленным железом… Короче, применял все методы пыток, какие и до, и после него использовались человеконенавистническими, преступными режимами.

Многие из состоявшихся в те годы исследовательских экспедиций приводили только к расширению торговли рабами. Самый, пожалуй, трагический пример — путешествие Ливингстона, которого называли «великим другом негров». Когда он вторично вышел к берегам открытого им озера Ньяса, туда уже проникли арабы и португальцы, опустошившие местность и разорившие все селения. Деревни, в которой исследователя дружески принимали и угощали, когда он впервые появился здесь, уже не существовало.

«И вот, после годичного отсутствия, мы обнаружили, что открыли эту страну лишь для охоты за невольниками», — горько пишет сам Ливингстон. Именно он, неутомимо выступавший за гуманное отношение к африканцам, потерпел в борьбе с работорговлей одно из самых серьезных поражений в своей жизни.

Флаг следует за Библией

9 июня 1788 года в Лондоне было основано Общество для содействия открытию внутренних областей Африки (его называли также «Африканская ассоциация»). Это первое географическое общество (из него в 1831 году в Лондоне образовалось Королевское географическое общество). В первом же сообщении «Африканской ассоциации» говорилось: «Лучшее знание внутренних районов Африканского континента даст нам преимущество в расширении торговли и развитии британской промышленности».

В последующие годы по заданию «Африканской ассоциации» крупные исследователи отправлялись в глубины континента, который до тех пор был известен лишь частично. Что же привлекло внимание европейских держав к неисследованным внутренним областям Африки, откуда все еще двигался почти неиссякаемый поток невольников? Почему именно Великобритания первой начала систематическое исследование, а затем и расчленение Африки?

К тому времени Великобритания потеряла свою самую богатую заморскую колонию. В 1776 году североамериканские колонии объединились в независимое государство — США. Промышленный капитализм в условиях неограниченной конкуренции требовал новых рынков сбыта, а также увеличения притока сырья. Быстрое развитие техники, бурный прогресс производительных сил, завоевание мирового рынка, требовали новых ресурсов сырья и рабочей силы. Все это имелось в Африке, а прибрежные владения и поселения представляли собой удобные форпосты для проникновения в глубь материка.