К истории русского футуризма. Воспоминания и документы

На слоговую фактуру влияют также зияния, дифтонги, ударения, звуковые сдвиги.

3) ритмическая: пропуск метрических ударений (ускорение) и накопление ударных (земледелие), суровый размер (ямб, спондей), танцующий (хорей), меланхоличные трехдольники, торжественные гекзаметры, симметричные ритмические фигуры (у классиков), асимметричные (у футуристов).

4) смысловая: ясность и запутанность фраз, популярность и научность (построения и словаря), заумный язык и обычный (книжный и обиходный), первый воспринимается легче, почти без мысли! (хотя для новичков и враждебно настроенных может оказаться труднее обычного!).

5) синтаксическая: пропуск частей предложения, своеобразное расположение их, несогласованность – сдвиг “белый лошадь хвост бежали вчера телеграммой”.

6) фактура начертания (почерк, шрифт, набор, рисунки и украшения, правописание, двойное, тройное написание и т. д.).

7) факт<ура> раскраски: цвет буквы, живопись, полихромия.

8) факт<ура> чтения: декламация, пение, хор, оркестр, публичные выступления – завершение и разврат поэзии (поэт изменяет музе – делается оратором, актером и агитатором).

Откуда и как пошли заумники?

Временем возникновения ЗАУМНОГО ЯЗЫКА как явления (т. е. языка, имеющего не подсобное значение), на котором пишутся целые самостоятельные произведения, а не только отдельные части таковых (в виде припева, звукового украшения и пр.) следует считать декабрь 1912 г., когда был написан мой, ныне общеизвестный, —

Дыр-бул-щыл
Убещур
Скум
Вы-со-бу
Р-л-эз.

Это стихотворение увидело свет в январе 1913 г. в моей книге “ПОМАДА”. В том же году были напечатаны мои заумные стихи в сборниках “Садок судей” II и “Союз молодежи” III.

В апреле 1913 года мною была опубликована “Декларация слова, как такового”, где впервые дано определение заумного языка и введен этот термин, отныне ставший общепризнанным (перепечатана в моей книге “Апокалипсис в русской литературе”.

Привожу центральную часть декларации:

“Мысль и речь не успевают за переживанием вдохновенного, поэтому художник волен выражаться не только общим языком (понятия), но и личным (творец индивидуален), и языком, не имеющим определенного значения (не застывшим), заумным. Общий язык связывает, свободный помогает выразиться полнее (например: го оснег кайд и т. д.)”.

Ни у кого из русских писателей до меня не было стихов или других произведений, целиком написанных на заумном языке, а встречались только отдельные строчки и слова, и больше всего у В. Хлебникова, Е. Гуро и В. Каменского.

Но, как химический элемент, пока он не получен в чистом виде, не имеет самостоятельного существования и не может служить объектом всестороннего исследования и определения, так и заумный язык, лишь данный мною в чистом виде, породил целую заумную поэтическую школу (единственно <не> заимствованную с Запада) и положил начало ряду проблем и исследований о нем.

Заумная школа объединяет следующих поэтов:

A. Крученых – (около ioo заумных стихов и несколько пьес).

B. Хлебников – (“Зангези” и др. стихи).

Е. Гуро.

B. Каменский.

C. Третьяков.

О. Розанова.

И. Зданевич – (5 заумных драм).

И. Терентьев

и др.

Из исследований о заумном языке можно указать статью Виктора Шкловского “Заумный язык в поэзии” (сборник “Поэтика” 1919 г.), книгу Корнея Чуковского “Футуристы”, глава “Заумный язык”, отчасти в книге Р. Якобсона “Новейшая русская поэзия” (набросок первый); сборник “Заумники” А. Крученых, Г. Петников и В. Хлебников. Москва 1922 г., “Сдвигология” Крученых 1923 г. и др.

Проблемы, возникшие с появлением заумного языка, следующие:

1) Образная и фонетическая сторона заумного языка.

До сих пор всеми исследователями обращалось, главным образом, внимание на звуковую, фонетическую сторону зауми, нас обвиняли даже в желании перевести поэзию на положение музыки, т. е. лишить ее одной из важных частей – словообразности, совершенно забывая, что образованием словесных сдвигов и заумно-синтетических слов нами выдвигается совершенно новое положение заумности образа, выражаемое нашими словами, например: сахрун, мизюнь, трусть, рококовый рококуй, гнестр, петер и т. д.

“Это ветра ласковый петер” (В. Хлебников). В слове “петер” соединяется глагол “петь” с существительным “ветер”, и песня ветра дается одним словом петер, новый, еще не определенный точно образ, напоминающий отчасти петуха.

В заумном слове – всегда части разных слов (понятий, образов), дающих новый “заумный” (не определенный точно) образ. (Например: слово петер допускает и иное толкование, чем то, что мы ему дали).