К пению птиц

И вот, вся мелочность мыслей приобретает неожиданное, пусть скромное, но величие. Я даже имею право на чувство превосходства, скажем, над собаками, не говоря уж о динозаврах. С точки зрения числа патентов, использованных для их и моего создания, разница между нами несущественна, а я зато могу предвидеть — и опасность, и размеры урожая, и, к сожалению, собственную смерть.

— Мощность достаточна, — однажды было гордо сказано о двигателе Роллс-Ройса вместо того, чтоб указать число лошадиных сил.

Небеса молчат. Не будешь же считать сообщением, например, реликтовое излучение, свидетельство Большого Взрыва.

Поэтому мы ищем правду сами.

Вместе трудимся, чтоб узнать о себе больше, а предвидеть дальше.

Наша общественная природа выражается в нетерпимости к одиночеству, в желании если не быть, то бывать вместе.

Занятным и комичным (чтобы не сказать, «поистине трагичным») образом это желание совмещается в душе с сильным как страсть стремлением к независимости, стремлением охранить и вырастить свое бесценное Я.

43. Прошлого нет

Сегодня я подумал, что бессмертие души — безусловная чепуха.

— Выдумка для трусов, — храбро говорю я спокойным утром, когда знаю, что в ближайшие часы мне вряд ли что-нибудь грозит.

Мне представилось, как идея, выраженная не последовательностью слов, а последовательностью сцепленных молекул, имеющих волшебное даже в словесном выражении свойство самовоспроизводиться, как эта идея ищет возможность укрепиться в Вечности.

Разменная монета, которой «Молекулярная Идея» расплачивается за собственное сохранение — рождение и смерть ее собственных воплощений.

Для борьбы с инфляцией появилось строго следящее за бюджетом животное Царство.

Возможно, когда-то нам станет понятным, как и почему происходила смена Царств.

Если речь идет о сохранении жизни, то появление способных к сознательному обучению и предвидению нас — совершенно логичный ход событий.

Глядя правде в глаза, следует признать, что либо Создателя нет, либо он не сразу знал, чего хочет: почему бы не вдохнуть разум уже в динозавров — среди них были даже ходившие на двух ногах.

Забавны штампы языка: «смотреть в глаза правде».

Мне вдруг представилось, что Молекулярная Идея подбирала себе глаза, чтобы видеть мир в согласии с Собой — красивым.

Я готов просить прощения у улыбчивой суки, но ей не приходило в голову сделать свою улыбку еще более обворожительной — глядя, скажем, в воду, прежде, чем напиться.

Догадка воплотилась в нас — и вот, мы, вместе с умнейшими из обезьян, понимаем, что глядя в зеркало, смотрим на себя.

Впрочем, может, разумному динозавру не хватало юмора — и потому модель не пошла в серию?

Я вспомнил, что, стоя на двух лапах, динозавр опирается на хвост.

Я вспомнил, что в качестве эмбриона хвостом мог похвастаться и я.

Вдруг я понял, чем Река Времени отличается от обычной реки.

Главное отличие не в том, что течет в этой реке.

Главное в том, что если пойти вверх по течению, там течения нет.

— Прошлого нет, — говорю я себе, изготовившись к изумлению, готовый уже назвать его прозрением, и вдруг понимаю, что как нет прошлого, так нет и прозрения. Может, Окно Доброго Хозяина и открывалось, да только не сумел я схватить подачку на лету, а где теперь ее искать — не знаю.

44 Дорожный указатель

— Освободись! — заклинаю я себя. Чтобы была Свобода думать и не думать, Свобода жить и не бояться:

— Что бы ни случилось!

Вдруг я понял, что «свобода» и «химера» — слова-синонимы.

Свобода — то, чего нет, потому что чувствуется как степень своего отсутствия, по мере несвободы.

Полная Свобода — это Смерть.

Мне все равно сейчас, в какой степени я повторяюсь, кого цитирую по беспамятству, а кого — к примеру, Гаутаму — перепеваю вполне сознательно. Потому что все равно несвободен. Потому что даже не представляю себе, идет этот текст к концу или только еще начался.

Как я могу знать, чем закончу, если даже не знаю, какой будет следующая строка.

Может, так и останется — текст без конца.

Просвещенный Приятель божится, что ему встречалось высказывание Чехова, будто «в конце все мы врем».

Пользуясь случаем, передаю Антону Павловичу привет.

Я не боюсь, что надо мной с моими приветами посмеются — «во дурак!» Потому что уверен: главное в человеческой жизни — легкость и простота общения. Говоря современным языком — совершенство средств коммуникации. Уж коль скоро мы существа общественные — расставим точки над i и не будем создавать кумира из личности, поскольку чувствуем свою ограниченность и молимся.

Если я допускаю, что моя молитва не безадресна, значит и привет должен передать, как только захотелось. А вдруг кто-то обидится, зная, что я хотел передать — и не передал?

45. Три Брата

Бывает, я кажусь себе сложным и интересным — и тогда я не одинок: будто живут во мне сразу три брата — Брат-Зверь, Брат-Душа и Брат-Слово.

Можно назвать их и иначе. Например, Чувствующий, Сочувствующий и Сознающий. Все вместе — это я.

Будь я «она», называла бы их Сестры.