К пению птиц

Вслед за многими, Кай ищет Путь к Спасению, не желая исчезать.

Взывая к небу и считая звезды, Кай пробует углубить свое вербальное Я во вневербальную бесконечность.

Он надеется извлечь, наконец, оттуда неоспоримую Веру.

Однако трагедия Личности в том, что Веру не передашь словами: вот и Спасителю понадобились чудеса.

Мне показалось, что это и есть Главное Противоречие Сознательного Бытия.

Если уподобить писание этого текста движению по дороге, то я снова в тупике.

49. Существование как сексуальный процесс

Мне выгодно думать, что в тупике не только я, а все, потому что уже несколько лет я жужжу над этим текстом.

Принимая во внимание краткость человеческой жизни — солидный срок.

Впрочем, я не воспринимаю тупик в качестве трагедии, потому что все это время я прожил — и продолжаю жить без сожаления, что жизнь проходит. Наоборот, с некоторым удивлением я замечаю, что мне не хотелось бы начать ее сначала.

Когда я прежде говорил об этом, мной еще владело ожесточение оттого, что за мудрость приходится так дорого платить, да еще была бы эта мудрость чем-то действительно надежным, а то ведь, несмотря на весь жизненный опыт, собственная глупость по-прежнему очевидна.

Оргазм приходит как подсказка:

— Ради этого стоит жить.

Что делать, если я имею глупость ожидать впереди чего-то настолько важного и хорошего, чтобы, когда оно придет, себе, наконец, позволить:

— А вот теперь можешь умереть.

Время ожидания сокращается. Что может быть более смехотворно, чем радость по этому поводу?

Как ни смешно, цель предприятия «текст» утилитарна.

Я начал, когда мне показалось, что мой жизненный опыт останется незавершенным — и я не испытаю всего, что предложено вошедшему в жизнь человеку испытать, если не попытаюсь разобраться с «вечными вопросами» собственного бытия.

Тот факт, что вопросы называются вечными, меня не смущал. По крайней мере, я надеялся выяснить, почему их так называют.

Если у тебя есть автомобиль, ты едешь.

Если у тебя есть билет на самолет, ты летишь.

Если ты способен думать, о чем думаешь и воспринимать жизнь как кино, а не только кино как жизнь, значит, ты рефлектируешь.

Кафка сказал, что незачем выходить в мир — сядь за стол, и мир начнет выдавать тебе свои тайны.

«Вселенная сама станет корчиться перед тобой» — сказал он буквально.

Друг обратил мое внимание на эти слова Кафки несколько дней назад, и они сразу же улеглись в моем уме на готовое место, будто давно ждавшее их.

Я испытываю именно то, о чем сказал Кафка — и, конечно же, передаю ему привет.

Не вижу ничего экстравагантного в передаче приветов на тот свет. Если того света, как вместилища умерших Личностей, нет, то Кафка живет во мне при посредстве сказанных им слов и вместе со мной стремится сделать жизнь вечной.

В сущности, слова перестают быть словами, как только вызывают физически регистрируемый взрыв электрической активности в мозгу.

Взрыв — метафора, способная ввести в заблуждение, поскольку в действительности происходит не разрушение, а созидание. В ответ на стимул, которым может быть, в частности, слово, в нервных клетках тут же включаются полномочные части Молекулы — так называемые немедленные ранние гены. В результате, слова и образы, запахи и звуки становятся не только частью внутреннего мира, но также и частью Молекулы.

В этом смысле мы все существуем друг в друге.

В этом смысле само существование — сексуальный процесс.

Непрерывный Акт Творения, оплодотворяющий нас миром и друг другом.

50. Третий Глаз

Мой друг по-прежнему неудовлетворен тем, что сказано в этом тексте о Метаязыке — и о том влиянии, которое Метаязык, в конечном итоге, окажет на Личность:

— Личность перестанет существовать, — заявлял я неоднократно, однако мой друг считает этот прогноз необоснованным. Он готов со мной согласиться, только если это сказано «в каком-то смысле» — но и тогда следует еще объяснить, что я имею в виду.

Я вынужден сделать признание: говоря то, что сказал, я думал, что неизвестный мне пока ответ уже есть у меня внутри.

Продолжая этот текст, я продолжал быть уверенным, что ответ найдется, что он выпишется и займет свое место в ряду других жужжаний.

Меня обнадеживали при этом разные факты.

В частности, большие надежды я связывал с тем обстоятельством, что, сливая за собой воду в туалете, гражданин объединенной Европы тратит при этом строго отмеренную евростандартом дозу воды: поток так устроен, что его эффективность максимальна.

Если я даже вспомню сейчас Лао Дзы, сказавшего, что «человек должен быть как вода», то в этом не будет ни малейшего поползновения к неуместной иронии: цивилизация стремится сделать жизнь более рачительной, безопасной и удобной.

Царство Слова берет всякую Личность на учет, не только присваивая ей номер, но и самими условиями жизни пытаясь ограничить мысли словами и цифрами, а поведение — поступками, предсказуемыми на судьбу вперед.

Порядок растет, однако важнейшими из лекарств становятся антидепрессанты, а самым дорогим товаром — если учесть цену последнего доллара в кармане — наркотики.