К победным рассветам

Начальник штаба подполковник Константин Никифорович Шевчук был по возрасту самым старшим в полку, и между собой авиаторы называли его дядей Костей. Впервые я встретился с ним также в Прибалтике, перед самой войной. Тогда он был начальником штаба 7-го дальнебомбардировочного полка. Своей комплекцией Шевчук чем-то напоминал гоголевского Тараса Бульбу: широк в плечах, крупные черты лица и неизменная трубка во рту. Строгость его и требовательность всегда сочетались с душевностью, теплотой и заботой о людях. Молодые любили дядю Костю, и он относился к ним, как к сыновьям.

Среди однополчан было много людей, которыми можно гордиться. Взять, к примеру, командира первой эскадрильи Евгения Петровича Федорова. За бесстрашие и мужество в боях с белофиннами он стал Героем Советского Союза. Его Золотая Звезда имела номер «28». Стройный, всегда подтянутый, общительный, Федоров быстро сходился с людьми. В полку все любили его за храбрость и дерзость при выполнении боевых заданий. Евгений беззаветно любил свое дело, пилотировал самолет безукоризненно. Потом мне не раз приходилось летать с ним на боевые задания, и я не мог не заметить, что каждый полет доставлял ему такое удовлетворение, которое испытывает человек, навсегда нашедший свое призвание. Вполне заслуженно Е. П. Федоров был удостоен звания дважды Героя Советского Союза.

Старым воздушным волком считали в полку штурмана эскадрильи Федора Степановича Пономарева. Широкоплечий, коренастый, крепко и ладно скроенный, он обладал незаурядной физической силой и храбростью. А его подвижности, наблюдательности, умению быстро реагировать на изменения воздушной обстановки можно было только позавидовать.

Четверкой отважных по достоинству называли дружный, сплоченный экипаж командира нашей второй эскадрильи — Героя Советского Союза майора П. П. Глазкова. Павел Петрович был человеком деятельным, постоянно ищущим, иногда резковатым, но справедливым, по-человечески душевным. Он обладал настоящим боевым умением, быстро отыскивал цели, а штурман метко поражал их, как правило, с первого захода. И в то же время его знали как веселого, неунывающего парня, он слыл в полку лучшим баянистом.

Во время боев под Москвой наиболее подготовленным экипажам была поставлена задача — разрушить на Волге, в районе Калинина, понтонную переправу, по которой переправлялись вражеские войска. Она прикрывалась плотным огнем зенитной артиллерии, над ней на различных высотах патрулировали неприятельские истребители. Поразить такую точечную цель было делом весьма трудным. Переправу бомбили уже не раз, но она по-прежнему оставалась невредимой. Тогда Глазков предложил свой план: основные силы бомбардировщиков подходят к цели на большой высоте с различных направлений и отвлекают на себя огонь зенитных средств противника. А одно звено во главе с комэском наносит в это время удар с малой высоты.

Предложение было принято, и группа бомбардировщиков взяла курс на цель. При подходе ее к переправе противник, как и ожидалось, открыл сильный огонь. Воспользовавшись этим, ударное звено прорвалось к цели на малой высоте и сбросило серию бомб. Одна из них точно угодила в переправу. Взбудораженная вода закрутила ее обломки. Секция понтонов, накренившись, поплыла по течению.

Большую роль в успешном выполнении поставленной задачи сыграл штурман Семен Порфирьевич Чугуев — отличный навигатор и бомбардир. В воздухе он, как всегда, показал образец выдержки, собранности и уверенности. Не зря Чугуеву поручали самые ответственные задания. В любых метеоусловиях он точно выводил бомбардировщик на цель. Молодые летчики и штурманы нередко обращались к нему за помощью, прислушивались к его советам. Многим из нас он помог обрести крепкие крылья.

Достойным членом экипажа Глазкова был стрелок-радист Александр Федорович Абраменко. Молчаливый старшина, впоследствии ставший майором, начальником связи авиасоединения, успешно выполнял нелегкие обязанности начальника связи эскадрильи и в совершенстве знал воздушно-стрелковое дело. Его считали асом эфира. Среди хаоса шумов он каким-то особым чутьем быстро «нащупывал» нужного корреспондента, и экипаж в любых условиях имел надежную и устойчивую связь в полете. Недаром на груди Александра Абраменко уже в 1942 году красовался орден Красного Знамени.

Старшина умело шефствовал над стрелком Никитой Курочкиным, молодым расторопным пареньком.

— В полете гляди в оба, зри в три, — поучал Абраменко своего подопечного. — Голова у нашего брата должна вертеться как на шарнирах, чтобы быстро замечать вражеские истребители, откуда бы они ни появились — справа, слева, сзади. Только тогда пилот своевременным маневром уклонится от огня, а штурман и радист успеют приготовиться к отражению атаки.

И, надо признать, Никита Курочкин надежно обеспечивал безопасность экипажа. Под руководством Абраменко он упорно осваивал специальность радиста и через год стал успешно летать в составе нашего экипажа.