К победным рассветам

Неукротимое стремление совершенствовать свое мастерство стало нормой повседневной жизни для каждого члена экипажа Грудакова. Владимир Романов, например, был сначала стрелком-радистом. Однако он поставил перед собой задачу во что бы то ни стало овладеть специальностью штурмана и все свободное время отдавал изучению этой довольно сложной специальности. Стремление старшины Романова активно поддержал штурман эскадрильи капитан Александр Антонов. Повседневно помогая ему, он в конце концов сделал из него хорошего специалиста. Глубокие познания Романова в области радиотехника позволили ему в совершенстве овладеть одним из важнейших разделов штурманской подготовки — радионавигацией. Умелое использование радиосредств и теперь здорово помогали штурману лейтенанту Романову.

Иван и Владимир слетались довольно быстро. Часто они совершали за ночь по два, а то и по три вылета. И так из месяца в месяц. Одним словом, это были славные, неутомимые ребята. Прилетят, бывало, с задания, отдохнут чуток — и снова в воздух. Когда им предлагали передышку, они нередко даже обижались.

13 августа 1943 года над полтавским железнодорожным узлом бомбардировщик Ивана Грудакова был подожжен. Командир корабля, спасая экипаж, перетянул через линию фронта и приказал всем покинуть машину. Штурман, радист и стрелок спаслись на парашютах. Их самолет стремительно прочертил в воздухе загадочную кривую и вспыхнул на земле огромным факелом. Иван Грудаков погиб...

Штурман Владимир Романов сражался до конца войны, стал капитаном, Героем Советского Союза. Свой 279-й боевой вылет он совершил на Берлин.

После случая с Иваном Грудаковым в полку стали осторожнее бросаться словечком «картуз».

Свет надежды

Вступала в свои права весна сорок второго года. Чутко, будто к ударам собственного сердца, прислушивались мы к ритму жизни родной страны, к известиям, поступающим с фронтов. Каждого из нас радовали, ободряли и вдохновляли даже самые небольшие успехи советских войск. Тревогой и болью отдавались в сердцах известия о неудачах.

Начались ожесточенные бои в Крыму. К 20 мая гитлеровские войска овладели Керчью. Потеря Керченского полуострова резко ухудшила положение защитников Севастополя, но черноморская твердыня еще держится. Каждое газетное сообщение оттуда перечитываю по нескольку раз. Ведь в Севастополе мои родители, жена и сын. Они делят все трудности вместе с героическими защитниками города. Стараюсь представить себе, какие испытания выпали на их долю, но чувствую, что моя фантазия но может воспроизвести истинной картины.

Большая неудача постигла наши войска под Харьковом. Вскоре развернулись упорные бои на Юго-Западном и Южном фронтах. К середине июля врагу удалось прорвать пашу оборону и выйти в большую излучину Дона.

В один из таких июльских дней летчики и штурманы нашего соединения собрались в сосновом бору и расположились за столами, наскоро сбитыми хозяйственниками. Опираясь на палку, слегка прихрамывая, к нам подходит командир дивизии генерал-майор авиации Евгений Федорович Логинов. Все мы с большим уважением относились к этому человеку за его простоту, внимание к людям, а самое главное — за организаторское умение, ум в талант авиационного командира.

В авиацию Логинов пришел в 1928 году по путевке Володарского райкома комсомола Ленинграда. Был командиром тяжелой бомбардировочной авиаэскадрильи на Дальнем Востоке. В первые месяцы войны авиационная дивизия под командованием полковника Логинова уничтожила десятки вражеских железнодорожных эшелонов, складов с боеприпасами и горючим, сотни автомашин с грузами.

Сейчас мы встречаем генерала по-уставному, но даже в нашем коротком приветствии чувствуется то едва уловимое звучание, которое говорит об особом уважении к человеку. Все мы не с любопытством, а с сочувствием посматриваем на палку, с помощью которой передвигается генерал. Всего несколько дней назад он попал в ситуацию, исход которой мог оказаться для него трагичным.

Дело было так. Когда в излучине Дона завязались ожесточенные бои, экипажи нашего соединения наносили бомбовые удары не только по объектам, расположенным в глубоком тылу врага, но и по скоплениям его войск, а также по переправам через Дон в районе Коротояка и через Тихую Сосну недалеко от Острогожска.

На контроль результатов бомбовых ударов по переправе в районе Коротояка вылетел в составе экипажа майора Урутина генерал Логинов. (В 1942 году ночного фотографирования не производилось.) На самолете вместе с фугасными и зажигательными бомбами были подвешены на наружные балки РРАБы, начиненные зажигательными шарами КС. Для безопасности транспортировки в РРАБах эти шары пересыпали песком. Но и теперь одного попадания в них пули или осколка снаряда было достаточно, чтобы они воспламенились. А это неминуемо влекло за собой пожар.

Надо сказать, что зажигательные шары были довольно сильным оружием, наводившим страх и ужас на врага. Когда они рассыпались в воздухе, под самолетом образовывалась быстро снижающаяся огненная лавина. При падении она накрывала большую площадь.