К победным рассветам

Дальние бомбардировщики наносили удары по танковым войскам генерал-фельдмаршала Манштейна, которые из района Котельниково, Тормосин стремились прорваться к окруженным войскам 6-й армии Паулюса и помочь ей вырваться из сталинградского котла. Дело, начатое авиацией, завершали артиллерия и пехота.

Фашистское командование пыталось организовать доставку боеприпасов и продовольствия своим окруженным войскам по воздуху. Для этой цели оно бросило большие силы авиации. Караваны тяжело груженных транспортных самолетов Ю-52 сбрасывали мешки с одеждой, баллоны с бензином, боеприпасы и продовольствие. Многие из них уничтожались советскими истребителями в воздухе, а дальние бомбардировщики усилили удары по аэродромам.

По нескольку вылетов в сутки совершали экипажи тяжелых кораблей, предназначенных для дальних полетов. Нередко люди валились с ног от усталости, но не падали духом.

31 декабря нашему экипажу была поставлена задача произвести воздушную разведку в районе Морозовского для определения интенсивности железнодорожных перевозок противника и обнаружения его авиации на аэродромах. Ночь шла на убыль. Темнота постепенно таяла. Ледяной ветер сдувал с капониров белую пыль. Но ни обжигающий лицо и руки холод, ни поземка не помешали технику Василию Марченко вовремя подготовить самолет к вылету.

Направляемся из штаба на стоянку. Леденящая пурга безжалостно сечет лицо, слепит глаза. Снег забивается за воротник мехового комбинезона, оттаивает и холодными струйками скатывается под одежду. Нагруженная до отказа машина долго бежит по укатанной полосе аэродрома, оставляя за собой снежные вихри. Едва оторвались от полосы, как уперлись в облачность. Но наша задача — разведка, и надо идти под нижней кромкой облаков.

По степи гуляет метель. Горизонт еле угадывается. Далеко под нами станционные сооружения, сожженные деревни-кладбища со столбами печных труб. По обочинам дорог громоздятся разбитые автомашины, обгоревшие танки. Сталинград. Огромный город, растянувшийся вдоль Волги, весь истерзанный, но не сломленный. Тракторный завод выглядит мертвым гигантом. Такой видится с воздуха жуткая картина войны.

Выходим в назначенный район. Железнодорожное полотно держим по левому борту. Впереди по курсу показался вражеский аэродром. На снежном фоне видна накатанная взлетно-посадочная полоса, вокруг нее стайками сгруппировались самолеты, возле которых суетятся экипажи, разъезжают автомашины и бензозаправщики. Неподалеку штабеля мешков и ящиков. Замечаем, как на старт выруливает Ю-52, а другой, поднимая снежную пыль, уже готовится к взлету. Решение созрело быстро: не дать возможности взлететь транспортным самолетам. Сейчас наш верный союзник — облачность. Она поможет скрытно подобраться к аэродрому, а в случае нападения истребителей противника ее спасительная мутная пелена позволит уйти от преследования.

Фашисты явно не ожидали нашего появления. Открываю створки бомболюков, и сразу же по самолету загулял сквозняк. Прильнув к прицелу, ловлю цель. Четко видна ненавистная паучья свастика.

— Вот вам, гады! — выкрикнул я, нажимая кнопку. Потянуло запахом пороха. Это сработали пиропатроны сброса бомб. Наша серия накрыла скопившиеся на старте самолеты. Позади вздыбились огромные взрывы, полетели в воздух обломки вражеских машин.

— Сработано здорово, — слышен голос Кулешевича.

— Пока они не опомнились, сделаем еще заходик, — говорит Василий Борисов.

Снизившись до бреющего полета, сбросил вторую серию бомб. Стрелок и радист обстреливают аэродром из пулеметов. Нам хорошо видно, как внизу буйствует огонь от рвущихся бензиновых баков. В небо поднимаются клубы черного дыма. По летному полю мечутся гитлеровцы. Стоянка усеяна искореженными фюзеляжами и другими частями самолетов. «Юнкерс», который шел на взлет, перевернулся в конце полосы и горит.

— Хорошую помощь оказали нашим истребителям, — с гордостью замечает Борисов.

Не меньше десятка машин врага никогда не поднимутся в воздух. Нашим истребителям пришлось бы гоняться за каждым и уничтожать их по одному. А тут р-раз — и собирай огарки...

— Не аэродром, а костер, — добавляет Борис Кулешевич.

Как бы сговорившись, мы всем экипажем запели переделанный на свой лад куплет известной песни:

И добили — песня в том порука —

Всех врагов в атаке огневой

Летчик, штурман, два стрелка-радиста —

Экипаж машины боевой...

Родной аэродром встретил нас радостной предновогодней вестью — командирам экипажей Василию Александровичу Борисову и Борису Ермиловичу Тихомолову присвоено звание Героя Советского Союза.

Во второй половине января битва за Сталинград достигла своего апогея. Окруженная группировка фашистских войск сопротивлялась ожесточенно. Господство в воздухе сохранялось за нашей авиацией. Правда, иногда днем нам приходилось встречаться с немецкими транспортными самолетами.