К победным рассветам

Первое боевое крещение экипаж сержанта Владимира Замыцкого, в состав которого входили штурман младший лейтенант Евгений Власов и радист сержант Иван Гогулин, получил 22 июня 1941 года. Он принимал участие в бомбардировке объектов фашистской Германии, затем в уничтожении вражеской техники на шоссейных дорогах в районе Киева, наносил удары по вражескому аэродрому, расположенному недалеко от Белой Церкви.

В один из фронтовых дней, когда наши войска вели упорные оборонительные бои под Киевом, Замыцкий вылетел на бомбардировку скопления колонн противника в треугольнике Сквира — Фастов — Попельня. Удар был точным. Освободившись от бомб, Замыцкий снизился и обстрелял колонну врага. Но и его самолет был подбит. Едва прошли Днепр, как обрезал правый мотор. Пришлось сделать вынужденную посадку на сжатой колхозной ниве неподалеку от деревни Волыниновка. Жители ее пригнали трактор и помогли летчикам отбуксировать самолет поближе к селу. Замыцкий сумел связаться со своей частью и сообщить о случившемся. Из полка прибыла ремонтная бригада, но ввести бомбардировщик в строй она не смогла.

Вскоре экипаж Замыцкого вместе с другими «безлошадниками» был отправлен в запасную часть. После специальной подготовки Владимир и его боевые друзья прибыли в наш полк.

Быстро ввести в строй каждого молодого летчика и штурмана, сделать все, чтобы они умело громили ненавистного врага, — об этом постоянно заботились командиры, политработники, партийная и комсомольская организации. Для работы с пополнением они привлекали самых опытных авиаторов, таких, чьи крылья уже не раз опалила война.

Как-то перед боевым вылетом под Сталинград к нашему самолету подошел секретарь комсомольской организации полка старший лейтенант Валерий Васильевич Яшин.

— Киньдюшев, — сказал он озабоченно, — проведи сегодня молодого штурмана лейтенанта Михаила Шумило. Его командир старший лейтенант Виктор Бойцов заканчивает программу ввода в строй.

— Я не возражаю, а вот как Борисов...

— Надо, значит, сделаем, — согласился Василий. — Я хорошо знаю, что Бойцов рвется в бой.

И вот перед нами молоденький чернобровый лейтенант с добродушным лицом. Чуб у него тоже как крыло ворона.

— Лейтенант Шумило, — представился он, — прибыл для выполнения боевого задания.

К вылету Михаил готовился тщательно. Район полетов изучил, что называется, до ручейка, потом несколько раз вычерчивал его на бумаге, чтобы лучше запомнить.

— Действуй так, — наставлял я его, — будто летишь самостоятельно, без инструктора. Начни с проверки самолета, кабины...

...Бомбардировщик поглотила звездная ночь. Под нами залитая голубым лунным светом земля. Моторы поют привычную для нас песню. Выполняя команды молодого штурмана, Борисов послушно меняет курс. Шумило придирчиво сверяет его по карте, периодически крутит «шарманку» — радиополукомпас, снимает необходимые пеленги.

Я не опекаю стажера, а даю ему полную самостоятельность. Внимательно наблюдаю за ним и лишь изредка даю советы. Работает быстро, точно, сноровисто, не допуская ни одного лишнего движения. Во всем чувствуется хорошая подготовка и увлеченность делом. Мне нет надобности вмешиваться в его действия.

Но вот вокруг самолета заклубились серые облака. Началась болтанка. Машину бросает как на ухабах. Шумило изменил высоту. Его штурманский расчет был точным: под нами вражеский аэродром. Тщательно прицелившись, штурман обрушил на пего бомбовый груз. Я фиксирую попадания. А в небе замелькали яркие вспышки разрывов. Вражеские зенитчики поливают нас огнем. Но Шумило спокойно и уверенно подает команды, помогает Борисову маневрировать.

Второй заход тоже выполнен отлично. После посадки мы всем экипажем поздравили Мишу Шумило с боевым крещением и пожелали ему дальнейших успехов.

Особых замечаний по работе стажера у меня не было. Я лишь напомнил ему об одном; пользование радиополукомпасом при возвращении на привод только своего аэродрома не всегда надежно. Бывали случаи, когда более мощные немецкие радиостанции, настроившись на наши частоты, уводили невнимательных штурманов обратно к линии фронта. Когда пришли на КП, Шумило разложил свои штурманские принадлежности и начал что-то скрупулезно высчитывать в бортовом журнале. Я помог ему заполнить отчетную документацию.

После двух провозных Шумило самостоятельно пошел на задание с Борисовым. А я, в свою очередь, сделал несколько боевых вылетов с его командиром корабля старшим лейтенантом Виктором Бойцовым. Шумило быстро накапливал опыт, рос, мужал. Одним словом, он оказался способным штурманом, настойчивым и трудолюбивым. Вдобавок ко всему это был неунывающий, компанейский паренек.

Вскоре мне пришлось выдать путевку в боевую жизнь еще трем молодым штурманам — Василию Белянцеву, Алику Мозолеву и Михаилу Лихолит.