К победным рассветам

— Пусть расскажет биографию, — предложил кто-то. Биография у меня тогда была очень короткой, и я минуты за две выложил, где родился, жил и учился. Еле сдерживая закипевшую в сердце злобу, сообщил, что семья моя и родные остались в Севастополе.

— А как воевал, — сказал в заключение, — вы лучше меня знаете.

— Хорошо, надежно воевал, — отозвался заместитель командира полка по политчасти Василий Иванович Морозов. — Достойный будет коммунист...

Предложение было только одно: принять меня кандидатом в члены партии. Вижу, как дружно взметнулись руки боевых товарищей. Значит, верят, что оправдаю их доверие. «Что ж, друзья, — мысленно говорю себе, — никогда не подведу вас. Мой партийный билет, совесть моя будут чисты перед вами, перед партией, перед всем народом. Чего бы мне это ни стоило. Даже жизни».

Да, теперь я коммунист. А в служебном моем положении пока ничего не изменилось: штурман звена дальних бомбардировщиков. Но в сердце зажглось что-то новое, чего не было раньше. Я отчетливо сознаю, что в бою должен действовать теперь еще более смело и решительно, чтобы на меня равнялись другие. И спрос с меня за все будет совсем другой — не как с юноши-комсомольца, а как с коммуниста...

В очередной боевой вылет мы взяли повышенную бомбовую нагрузку. Едва сгустились ранние октябрьские сумерки, аэродром огласился гулом десятков авиационных двигателей. Летим бомбить войска и технику врага, который упорно и яростно стремится овладеть Сталинградом. Возвращаемся, заправляемся всем необходимым и снова с максимальным грузом ведем боевую машину в полыхавшую пожарищами фронтовую ночь.

Трудными были для нас те дни и месяцы. Летно-подъемный состав полка заметно обновился. Немало экипажей навсегда закончили свой боевой путь над объектами в глубоком тылу врага, некоторые летчики, штурманы, стрелки залечивали раны и ожоги в госпиталях. На смену им пришли новые люди. У каждого своя жизнь, своя летная биография. У одних за плечами уже солидный боевой опыт, другие только соприкоснулись с суровой фронтовой действительностью.

В числе новичков были командиры экипажей Владимир Замыцкий, Калистрат Недбайло, Петр Шумай. В полку их часто называли солдатами авиации. А суть дела в том, что перед самой войной на основе приказа Наркома обороны из военных летных школ летчиков и штурманов стали выпускать в звании сержантов. В мае 1941 года состоялся выпуск, а в июне началась война. Многие, вступив в бой с врагом, воевали по году и больше, но все равно оставались сержантами, а некоторые были даже рядовыми, как, например, Недбайло и Шумай. Такое положение создавало им дополнительные неудобства в отношениях с товарищами, равными по должности, с подчиненными, среди которых часто были сержанты и старшины, а иногда приводило и к досадным курьезам.

Помнится такой случай. Летом 1942 года для перегонки с завода новых самолетов Ил-4 комиссар полка Морозов взял с собой группу летчиков, в числе которых оказались Недбайло и Шумай. Самолеты были приняты, и Морозов дал подчиненным такое указание: он, как старший группы, взлетает первым, а остальные пристраиваются к нему в воздухе и строем идут на свой аэродром.

Заводские представители и не подозревали, что летчики могут быть в форме рядовых. Когда к вылету все было готово, Недбайло и Шумай заняли места в кабинах и запустили моторы. Морозов дал команду на взлет. Как только самолеты начали выруливать, представители завода засуетились, стали подавать сигналы, скрещивать руки — дескать, выключай двигатели. Но Морозов находился уже в воздухе. Недбайло и Шумай, не теряя времени, пошли на взлет и пристроились к ведущему. Не успели они возвратиться домой, как командиру полка позвонили с завода и пожаловались на то, что прибывшие с комиссаром Морозовым рядовые бойцы, не дождавшись летчиков, угнали два самолета. Подполковнику Щербакову пришлось убеждать представителей завода, что рядовые бойцы не какие-то дерзкие злоумышленники или любители приключений, а самые настоящие летчики, командиры экипажей...

В детстве Калистрату Недбайло жилось трудно. Рассказывая о себе, он частенько не без иронии читал известное стихотворение А. Н. Некрасова:

Надо мной певала матушка,

Колыбель мою качаючи,

Будешь счастлив, Калистратушка,

Будешь жить ты припеваючи...

В годы юности Калистрат мечтал стать писателем. Он собирался побольше путешествовать, чтобы лучше изучить души людей и написать интересную книгу. По его рассказам выходило, что в авиацию он попал случайно, из любопытства. Хотелось убедиться, крепкое ли у него здоровье и правду ли говорят о строгостях медицинской Комиссии, которая в летчики отбирает только богатырей. На удивление самому себе, родственникам и знакомым он прошел комиссию без сучка и задоринки, стал курсантом Балашовской школы пилотов. Теоретические дисциплины осваивал легко, а вот полеты...