К повороту стоять!

По залу пробежали недоуменные шепотки. Башенные фрегаты и броненосные лодки могли нести шестовые мины, однако командиры предпочитали оставлять их на берегу. За свою недолгую службу Серёжа не мог припомнить, чтобы мониторы производили учения с этим видом оружия. Разве что совместно с катерами, но тогда мониторы служили целью атаки. Но чтобы самим? В команде «Стрельца» числился офицер-минёр, но он занимался в основном капризным гальваническим хозяйством.

Четвертый отряд состоял из трех плавбатарей: «Кремль», «Не тронь меня» и «Первенец». К этим заслуженным ветеранам добавили канонерку «Ерш», и «отряд утюгов», как высказался какой-то флотский острослов, был сформирован.

Этим перемещения в составе Броненосной эскадры не ограничились. Второй и третий отряды – башенные фрегаты и броненосные лодки – были сведены в бригаду береговой обороны, под началом вице-адмирала Брюммера, ранее состоявшего начальником Практической эскадры. Взяв слово, Брюммер подтвердил требование Бутакова: не позднее вечера следующего дня закончить починки, принять провиант, уголь, боезапас. После чего развести стояночные пары и изготовиться к походу. Куда? Прямо ничего сказано не было, но перед присутствующими отчетливо замаячил контур Свеаборгской крепости.

VIII. «If blood be the price of admiralty…» [43]

Дым стлался над волнами Финского залива. Угольно-черные жирные клубы валили из десятков труб и уносились через правый борт к негостеприимному, изрезанному шхерами финскому берегу. Задувало с зюйд-оста. Эскадра растянулась на несколько миль – в этих предательских, полных мелей водах вице-адмирал не рискнул сдваивать колонны. Русские предусмотрительно сняли береговые знаки, бакены и вехи, обозначавшие главный судовой ход, и хотя на эскадре хватало штурманов, знающих Финский залив, сэр Эстли Купер Ки не желал играть с судьбой. Довольно того, что он оставил перед фортами Кронштадта шесть кораблей – целых шесть, и из них три броненосных!

Конечно, мониторы типа «Циклоп» трудно назвать полноценными броненосцами – построенные как развитие довольно удачного «Цербера», они вызвали одно только разочарование. Скверная остойчивость, низкие мореходные качества, позволявшие совершать переходы между портами только в хорошую погоду, – недостатки можно перечислять долго. Задуманные для защиты побережий Метрополии, эти мониторы были включены в Эскадру специальной службы в последний момент; незначительная осадка позволяла надеяться, что они неплохо покажут себя на мелководьях возле острова Котлин.

Так оно, в общем, и получилось: четыре «Циклопа» прошли сквозь пробитые пароходами-прорывателями бреши в минных полях и атаковали русские номерные форты. Но, видимо, не зря скептики ругали артиллерию Королевского флота: пушки броненосцев стреляли гораздо хуже крепостных батарей. Когда же к тем присоединились изрядно устаревшие, но юркие и почти не возвышающиеся над водой башенные броненосные лодки, командиры рвавшихся вперед «Циклопов» смешались и стали совершать ошибку за ошибкой. «Гидра» намертво засела на ряжевых заграждениях и была расстреляна русскими мониторами, «Геката» получила одно за другим несколько попаданий с фортов. Многопудовые бомбы проламывали броневую палубу, пронизывая корпус насквозь. В результате несчастная «Геката» нахлебалась воды и села на дно так, что на поверхности остались лишь башни и надстройка. Но с нее хоть удалось снять команду – морякам «Гидры» не так повезло. Оставалось молиться, чтобы русские после боя озаботились спасением людей с пылающего с носа до кормы монитора.

В итоге броненосцы отошли, волоча на буксире «Горгону»; «Циклоп», отделавшийся сравнительно легко, замыкал ордер. Попытка прорыва Северным проливом с треском провалилась. Не то чтобы Сэр Купер Ки надеялся на решительный успех – нет, он реально оценивал шансы. Расчет был на то, чтобы выманить неприятеля под прицелы «Принца Альберта» и «Глэттона» и учинить ему разгром. Вроде бы это даже удалось: в рапортах говорилось о потоплении то ли трех, то ли даже пяти мониторов. Только вот цена, заплаченная за эти антикварные лоханки, оказалась чересчур высока.

Потери в Южном проливе оказались куда серьезнее. Сначала артиллерия фортов сорвала высадку десанта на западной оконечности острова Котлин; не больше успеха принесли попытки протралить минные банки, выставленные поперек фарватера. Тут снова отличились русские мониторы – появляясь в промежутках между фортами, они расстреливали картечью катера и барказы тральной партии.

Ответный огонь с предельной дистанции оказался пустой тратой боезапаса. Уже в темноте вице-адмирал скомандовал отойти за пределы досягаемости фортов и становиться на якоря, рассчитывая повторить попытку следующим утром, и это оказалось самой большой его ошибкой.