К повороту стоять!

Предыдущие сутки прошли для команды «Стрельца» в грохоте клепальных молотков, в искрах из переносных горнов, в крайнем напряжении сил, физических и душевных. Адмирал объезжал корабли и везде требовал, просил, умолял ввести их в строй не позже чем через двое суток. «Мы отучили англичан переть в лоб на форты Кронштадта, – говорил Бутаков. – Две попытки дорого им обошлись и, надеюсь, отбили охоту повторять этот опыт. Но война только началась, и нам ещё предстоит помериться силами с Королевским флотом – уже в другом месте».

И верно: в Северном проливе британцы после упорного боя отступили, волоча на буксире избитую «Горгону». В Южном же неприятель решился лишь на обстрел батареи у Толбухина маяка да на робкую попытку протралить минные банки на подходах к «Константину» и «Милютину». Огонь с фортов пресек эти поползновения; ночная же атака оказалась для британцев сюрпризом, будто офицеры Ройял Нэви никогда не слышали об атаках русских минных катеров на турецкие броненосцы.

Трудно сказать, в чем тут дело – то ли британцы слишком презирали азиатов, посмевших противостоять сильнейшему в мире флоту; то ли и вправду плохо были знакомы с новейшими приемами войны на море, но, так или иначе, набег катеров с шестовыми и буксируемыми минами они попросту проспали. Итог – подорваны пять броненосцев; один затонул, остальные получили повреждения разной степени тяжести.

Вылазка обошлась русским недешево. Огнем противоминной артиллерии и явившихся к шапочному разбору британских канонерок и авизо были потоплены и перекалечены до трети минных катеров, и если бы не мониторы, выдвинувшиеся за линию фортов, ни один из храбрецов назад бы не вернулся. В ночном бою погиб монитор «Вещун» – в борт ему всадила две мины Уайтхеда британская торпедная лодка «Везувий». Ещё два, «Ураган» и «Броненосец», избиты снарядами так, что и думать нечего ввести их в строй раньше августа.

Англичанам, впрочем, тоже досталось: разбиты и затонули две канонерки, ещё одна, брошенная командой, застряла на свайном заграждении. Она и сейчас там, стоит под прицелом башенных орудий форта «Милютин», и флотские уже строят планы, как бы сдернуть неожиданный трофей и утащить в Кронштадт, не словив при этом многопудовые гостинцы с маячащих вдалеке броненосцев.

И вот на третий день «осады» горизонт затянуло сплошной дымной пеленой – британская эскадра уходила. Куда? Почему?

Ответ на этот вопрос у Бутакова имелся. Выловленный из воды офицер поведал о том, что эскадра должна бомбардировать Свеаборг и высадить десант в Гельсингфорсе. Зачем? Пленный не знал; да и что мог знать однопросветный[42] суб-лейтенант, артиллерист со старой колесной канонерки? И тем не менее сэр Эстли Купер Ки уводил свои броненосцы прочь, и это заставляло задуматься…

* * *

Совещание затянулось за полночь. Бутаков объявил об изменениях в составе эскадры броненосных судов: теперь она подразделялась на четыре отряда. В первый включили только что вошедший в строй броненосный фрегат «Минин», старый броненосный фрегат «Князь Пожарский», всего два года, как прошедший капитальный ремонт, а также полуброненосные «Герцог Эдинбургский» и «Генерал-Адмирал». Флагманским судном назначен «Петр Великий» – увы, пока лишь на бумаге. Будущий флагман стоял у стенки с неисправными машинами, и на ремонт требовалось по меньшей мере двое суток. И тем не менее адмирал собирался идти в бой именно на этом корабле, первом (и, увы, пока единственном) мореходном броненосце Российского флота.

«Герцог Эдинбургский» и «Генерал-Адмирал» ранее не числились в броненосной эскадре, и включение их в состав первого броненосного отряда многих повергло в недоумение. Адмирал планирует действия вне Финского залива? Возможно, собирается увести отряд с Балтийского театра, вырваться на океанский простор и учинить в Северной Атлантике разбой, вроде того, что устроили русские клиперы в Индийском океане? Ответа не было; адмирал отделался фразой: «В свое время, господа, получите надлежащие указания, а пока прошу понять…»

Во второй отряд вошли четыре башенных броненосных фрегата: «Адмирал Грейг», «Адмирал Лазарев», «Адмирал Спиридов» и «Адмирал Чичагов» – почти однотипные суда, отлично приспособленные к совместным действиям. Столь же однородно выглядел и состав третьего отряда: двухбашенные «Русалка», «Чародейка» и «Смерч» и все шесть сохранивших боеспособность мониторов. Хотя «сохранивших» – это ещё как сказать. Если «Тифон», «Перун» и «Единорог» вышли из боя без существенных повреждений (несколько вмятин и побитое палубное оборудование не в счет), то «Латнику», «Лаве» и «Стрельцу» досталось изрядно. Командиры клялись и божились за сутки исправить все повреждения. Бутаков выслушал, кивнул флаг-офицеру (тот сделал пометку в сафьяновой записной книжечке) и приказал на судах второго и третьего отрядов иметь в готовности шестовые мины. А ежели таковых в наличии нет – принять с берега и изготовить к применению.