К повороту стоять!

Ветер, взявший разбег от Аландских островов, разбивался о скалистые берега Волчьих шхер, покрывая гладь залива короткой злой зыбью. Офицеры, выбравшиеся наружу из тесноты боевой рубки, кутались в шинели и бушлаты, но всё равно на мостике продувало до костей. Слава богу, подумал Серёжа, что здесь, под самым берегом, волне негде разгуляться. И слава богу, что ветер усилился только теперь, после того как кильватерная колонна бригады береговой обороны выполнила поворот к осту, под прикрытие финского берега, и волна идет с кормы. Переход от Кронштадта при встречном пятибалльном ветре занял бы куда больше времени, и неизвестно еще, как бы они дошли – даже «Чародейке», «Смерчу» и «Русалке» приходится сейчас туго, чего уж говорить о мониторах, чьи палубы почти вровень с водой. Со стороны кажется, что над волнами только башни да чадящие угольной копотью трубы…

– На открытой воде сейчас все пять баллов! – мичман, исполнявший обязанности второго артиллерийского офицера, будто подслушал мысли командира. – Спасибо на плесе, нас Порккалауд заслоняет, а то нахлебались бы…

«Открытая вода» – это середина Финского залива, где на картах пунктиром обозначен главный судовой ход. Даже думать не хочется о том, чтобы оказаться сейчас там…

Пройдя траверз Биоркских островов, бригада повернула к зюйду. Гельсингфорс миновали, прижимаясь к эстляндскому берегу. Поравнявшись с безлюдным островком Найссаар в пяти милях к норд-весту от Ревеля, встретили «Стрельну» – посыльное судно, отряженное для наблюдения за неприятелем. Увидав его, Серёжа вспомнил капитан-лейтенанта Веселаго, повредившегося в рассудке после ледяной купели. Вроде бедняга говорил, что его кузен командует этой самой «Стрельной»? Что ж, Веселаго-второй сделал свое дело, и теперь «Стрельна» побежит к Кронштадту, чтобы сообщить: бригада выйдет на назначенную позицию в срок, в полном соответствии с планами комфлота.

После рандеву повернули на десять румбов к норду, пересекая Финский залив в самом узком месте. Следующий поворот выполнили под финским берегом и направились к Гельсингфорсу не с оста, откуда их, несомненно, ждали, а с противоположной стороны, от полуострова Порккалауд. Изломанные линии штурманских прокладок упиралась в Волчьи шхеры – гряду скалистых островов, на которых с начала прошлого века, когда здесь хозяйничали шведы, стояла крепость Свеаборг, по сей день защищающая столицу Великого княжества Финляндского с моря.

Бригада вышла из Кронштадта, как было предписано – утром третьего дня после достопамятного совещания в Морском штабе. Остальные задерживались самое малое на сутки. Официально – из-за ремонта машины на «Петре Великом», который никак не могли закончить. Неофициально же – Серёжа подозревал, что задержка главных броненосных сил Балтийского флота имеет под собой иные соображения. Когда мониторы вытягивались с кронштадтского рейда, он разглядел, что на «Кремле» и «Первенце», входящих в четвертый броненосный отряд, поднимают на борт минные катера. Для них освободили место, избавившись от положенных по штату барказов и вельботов, а также соорудили временные кильблоки, вконец загромоздившие и без того не слишком просторные палубы. Чуть дальше стояли корабли первого отряда, и Серёжа в бинокль разглядел приткнувшиеся к бортам «Князя Пожарского» и «Минина» катера – там, похоже, творилось то же самое.

За три часа до выхода в море командиры судов получили от Брюммера пакеты с указанием места в боевом строю. Вице-адмирал разделил свои силы на две колонны: в первую вошли четыре башенных фрегата, «Смерч» и «Русалка»; «Чародейка» возглавила вторую, из шести мониторов, – в ней, мателотом за «Чародейкой», шел и «Стрелец».

Первая колонна считалась быстроходной: «адмиралы» и двухбашенные лодки могли выдать более девяти узлов против парадных шести с половиной, на которые еле-еле были способны изношенные машины мониторов. На деле же старички-«американцы» едва выжимали шесть, и Серёжа догадывался, какие загибы слетают по их адресу с мостиков «скороходов». Но что поделать, коли ход эскадры считается по самому медлительному кораблю?

От Кронштадта шли на пяти узлах. На «Стрельце» каждый вслушивался в ритмичный стук машины, молясь, чтобы ее хватило на такое напряжение сил. И ещё осталось бы на краткие минуты боя, когда, если хочешь уцелеть, приходится поднимать обороты до полных.