"К предательству таинственная страсть..."

Составляя эту антологию, мы с сыном, можно сказать, чувствовали, как качаются то вниз, то вверх — то во славу Сталина, то в осуждение его — весы истории. Страшно подумать, что может случиться такое, что Россия, чтобы не погибнуть, вызовет к жизни из глубин своей истории инстинкт самосохране­ния, и он продиктует ей единственный путь к спасению. И тогда в обществе и народе в короткие сроки созреет мысль о диктатуре, новом самодержавии, мобилизационной экономике, самоограничении и неизбежных на этом пути репрессиях. Мы снова сможем ухватиться за спасительную нить, как хвата­лись за неё все великие и жестокие властители русской истории, преодоле­вавшие смутные времена, — Иван Грозный, Пётр Великий, Иосиф Сталин... Для того чтобы осознать, насколько это возможно, мы и работали многие го­ды. Не может быть, чтобы столько талантливейших поэтов России тянулись умом и сердцем к явлению Сталина из корысти, по глупости или наивности, либо страха ради иудейска... Нет, на деле всё обстоит гораздо серьёзнее...

А в доказательство того, что в воздухе нынешней России вновь витает идея новой спасительной диктатуры — политической, нравственной, религи­озной, — не знаем, какой она будет, — мы завершили поэтический раздел книги стихами поэтов, большинство из которых родились после Великой Оте­чественной. Они выросли в относительно спокойное и свободное время, но, когда в России началась очередная смута, превосходящая все предыдущие, то даже они, рождённые во второй половине XX века, вдруг вспомнили роко­вое и мистическое имя “Сталин”.

Лишним подтверждением этой мысли служат строки из письма минского поэта Михаила Шелехова:

“Высылаю стихи о Сталине. Первые я написал ещё в детстве. Всю жизнь у нас дома висели портреты Сталина, отец их не убирал никогда. Поэтому, должно быть, влияло. Потом я писал о Сталине, часто даже не думая, что пи­шу о нём. Таких стихов у меня множество. Шёл с ним у меня разговор. Поз­же я стал со Сталиным встречаться во снах. Но это отдельная тема.

Спасибо за предложение — о подборке сталинских стихов. Наконец чьято светлая голова решила делать такую книгу. Давно пора”.

Дальше шла целая книга стихотворений Шелехова, из которых приведу лишь одно, чтобы показать, какими чувствами жил поэт, родившийся после смерти Сталина и возмужавший в эпоху олигархов, ренегатов и партийных расстриг.

ЗАКЛИНАНИЕ

Из гроба встань на час, товарищ Сталин!

И погаси горящую Чечню,

Как чертову Кавказа головню

И как гасить нам деды завещали.

Товарищ Сталин, встань на час из гроба!

И погаси горящую Москву,

“Титаник” полумёртвый на плаву,

Проклятую и дымную утробу.

Товарищ Сталин, встань на час жестоко

К безумному и дикому рулю!

Дай роющему гибель кораблю

В пучине — императорское око.

Товарищ Сталин, встань ногой на выи

Бесстыжих сих — и смертью одари.

Всего лишь час на родине — цари!

...Но даже часа нету у России.

1993

Смотрю на расширенную рукопись нашей “Сталинианы”, перебираю уже пожелтевшие и выцветшие страницы, наталкиваюсь на поэмы, на циклы сти­хотворений, на строчки, написанные слезами, душою, благоговением, нена­вистью, кровью...

А вот на очередной странице антологии — строчки из знаменитого сталин­ского цикла, написанного рукой переделкинского небожителя Бориса Пастер­нака, который внезапно понял, что ему близки и дсзроги “и смех у завалин, и мысль от сохи, и Ленин, и Сталин, и эти стихи”... В роковом 1937-м, когда Мандельштам был арестован, и Сталин, позвонивший по телефону Пастерна­ку, спросил небожителя, как он относится к стихам Осипа Эмильевича, Пас­тернак стушевался и пролепетал что-то несуразное, на что Сталин ответил: “Мы, революционеры, своих товарищей защищали более самоотвержен­но”, — и положил трубку... А ведь всего-то навсего Борису Леонидовичу вспомнить бы строчки Осипа Эмильевича и прочитать их вождю:

И налетит пламенных лет стая,

Прошелестит спелой грозой Ленин,

И на земле, что избежит тленья,

Будет будить разум и жизнь Сталин.

Глядишь, и Осип Эмильевич остался бы в живых... Думая об этом, я со вздохом отложил страницу с мандельштамовской одой и вытащил наугад из бумажной груды стихотворение безвестного поэта, ветерана Великой войны Валерия Алексеева, жившего в начале 3-го тысячелетия в Ангарске. И оно произвело на меня впечатление не меньшее, нежели стихи Осипа Эмильеви­ча и Бориса Леонидовича.

МОЛИТВА СТАЛИНИСТА

Уж ты прости меня, Отчизна,

я жил великой цели для

и, веря в царство коммунизма,

не нажил лишнего рубля.

Жил не валютой пресловутой,

а солнцем сталинских идей...

О, где ты, наш правитель лютый,

восстань из гроба хоть на день!

В стране стряслось у нас такое,

что сердце ёкает в груди.

Восстань!.. И твёрдою рукою

порядок строгий наведи.

Я был под Брестом и под Псковом,

но не погиб в бою от ран...

И я тебя, отца родного,

прошу как старый ветеран:

устрой стране головомойку

и разберись, кто друг, кто враг?!

По тем, кто начал перестройку,

давно соскучился ГУЛаг.

Для новоявленных баронов,

в царьки шагнувших из нулей,

колючки ржавой и патронов,

прошу тебя, не пожалей.

Услышь одну молитву-оду,

восстань из гроба хоть на день

на радость нашему народу