"К предательству таинственная страсть..."

и китель праздничный надень!

г. Ангарск 2003

И этому ветерану-сталинисту вторит поэт, родившийся после Великой Отечественной через десять лет! Не зная стихов Алексеева, он по какому-то наитию произносит свою молитву и называет её точно так же, как его еди­номышленник. Я не знаю, какова литературная судьба этого ленинградца, да это и не важно. Я ничего не знаю о нём, кроме того, что его зовут Алек­сандр Люлин.

СТАЛИНИСТ

Приблизились ночи хрустальные:

Идеи-курки взведены...

Восстаньте, наследники Сталина,

Чистейшие люди страны!

Очистим от нечисти Родину —

Воспрянет Отчизна моя!

Пусть Солнце горит ярким орденом

На пиджаке бытия.

А что касается всех знаменитых поэтов, написавших яростные антиста­линские стихи, то история неожиданно посмеялась над ними.

Дело в том, что самый главный враг Сталина Адольф Шикльгрубер-Гитлер был даже по сверхчеловеческим меркам существом страшным, но по-своему выдающимся, и нам, победившим не просто Германию, но всю коричневую европейскую империю Гитлера, надо задуматься над некоторыми размышле­ниями, которые были записаны им на бумаге, когда он ещё не был вождём, фюрером, а был всего лишь навсего ефрейтором кайзеровской армии, начи­нающим публичным оратором, сидевшим в 1924 году в баварской тюрьме за игрушечный пивной путч и написавшим в недолгой неволе книгу “Моя борьба”, которая была в несколько последующих лет переведена на многие языки мира и напечатана в количестве десяти миллионов экземпляров. Только лишь про­читав эту книгу, можно понять, почему этот “сверхчеловек” сначала был воз­несён судьбой на вершину власти, славы и почитания, а потом низвергнут в пу­чину катастрофы и позора вместе со своим “сверхвеликим народом”. Но то, что он не был глупцом, — об этом свидетельствуют слова о Сталине, сказанные им в тесном кругу соратников 22 июля 1942 года в разгар боёв под Сталинградом:

“И чем больше мы узнаём, что происходит в России при Советах, тем больше радуемся, что вовремя нанесли решающий удар. Ведь за ближайшие десять лет в СССР возникло бы множество промышленных центров, которые постоянно становились бы всё более неприступными, и даже представить себе невозможно, каким вооружением обладали бы Советы, а Европа в то же са­мое время окончательно деградировала...

И было бы глупо высмеивать стахановское движение. Вооружение Крас­ной армии — наилучшее доказательство того, что с помощью этого движения удалось добиться необычайно больших успехов в деле воспитания русских ра­бочих с их особым складом ума и души.

И к Сталину, безусловно, тоже нужно относиться с должным уважением. В своём роде он просто гениальный тип... А его планы развития экономики настолько масштабны, что превзойти их могут лишь четырёхлетние немецкие планы. Сила русского народа состоит не в его численности или организован­ности, а в его способности порождать личности масштаба Сталина. По своим политическим и военным качествам Сталин намного превосходит Черчилля и Рузвельта. Это единственный мировой политик, достойный уважения. Наша задача — раздробить русский народ так, чтобы люди масштаба Сталина боль­ше не появлялись”.

А насмешка истории над антисталинистами Евгением Евтушенко, Алек­сандром Галичем-Гинзбургом, Иосифом Бродским и другими заключается в том, что каждый из них старался, подобно Адольфу Шикльгруберу, сделать всё, чтобы “люди масштаба Сталина” больше никогда не появлялись в рус­ской истории и в русском народе...

***

В 1937 году, который так проклинают либералы-шестидесятники, вся на­ша страна читала, вспоминала и заново осмысливала творчество и судьбу Александра Сергеевича Пушкина в связи со столетием со дня его смерти. Удивительно то, что это обстоятельство не накладывало никакой траурной пе­лены на встречи писателей и читателей, на чувства народа, на деяния влас­ти. Одно несколько озадачивало меня, когда я изучал общественную жизнь пушкинских дней тридцать седьмого года: не удавалось мне найти свиде­тельств того, как Иосиф Сталин относился к этому юбилею, в который, конеч­но же, были вложены его мысли и его понимание истории.

Лишь совсем недавно мне удалось разыскать документ, который убедил меня, что у Сталина было своё поразительное осознание того, чем был Пуш­кин для нашей страны и её народа. Вот что написал об этом один из видней­ших военных людей сталинской эпохи.

“В конце 1944 года на очередном заседании ГКО обсуждались новые об­разцы вооружения, в том числе и армейские радиостанции. Докладывал на­чальник связи Красной Армии И.Т. Пересыпкин. Сталин остался недоволен большими габаритами радиостанции и её малой дальностью действия, но вдруг сменил тему.