К сердцу Африки

Среди охотников часто идут споры о том, на какое животное опаснее всего охотиться. Охотники из Судана утверждают, что самый опасный враг — это слон. Другие охотники полагают, что опаснее всего охота на льва, ибо раненый лев чаще всего прячется где-нибудь в засаде и нападает так быстро и неожиданно, что охотник не успевает выстрелить.

Очень агрессивен раненый буйвол. Могучие рога — это не только эффективное наступательное оружие, но и мощный броневой щит, который почти исключает возможность застрелить буйвола спереди.

И наконец, многие охотники непоколебимо уверены, что опаснее всех носорог. Лишь очень меткий стрелок может сра-нить его в тот момент, когда, охваченный яростью, он, как буря, несется на внезапно появившегося врага.

Однако охотник с кинокамерой находится в совершенно других условиях, нежели охотник с ружьем. Ему не нужно убивать животных, зато нередко он должен подойти к объекту съемок в десять раз ближе, чем это необходимо для обычной охоты.

Если лев не ранен и вы, увидев его, хлопнете в ладоши или громко закричите, то он немедленно убежит. Таким образом, о какой-то особой опасности в данном случае говорить не приходится. Зато подойти и ко льву, и к буйволу на близкое расстояние довольно трудно, потому что оба они обладают великолепным зрением, тонким слухом и прекрасным обонянием. И едва они обнаруживают фотографа, как тотчас же убегают, если только им не приходит в голову броситься на него.

Труднее всего предвидеть действия носорога. Он близорук, и к нему можно подойти чуть ли не вплотную, прежде чем он почует неладное. Тогда он сразу бросается в атаку. К счастью, его можно легко испугать, выстрелив в воздух или, еще лучше, в землю перед его мордой. Неожиданно взметнувшееся облачко пыли приводит носорога в ужас, и он обращается в постыдное бегство.

Когда я впервые приехал в Руанда-Урунди, у меня произошла весьма драматическая встреча с носорогом. Я шел со своей камерой по низине, которую местные жители называли Долиной носорогов. Носорогов там было видимо-невидимо. Один из них спал, и я заметил его лишь после того, как приблизился метров на двадцать. Я немедленно начал съемку, но в тот же миг носорог проснулся и вскочил на ноги: очевидно, он услышал треск кинокамеры. Я думал, что он попытается убежать, но вместо этого носорог бросился на меня. Поскольку в этот момент я смотрел в видоискатель камеры, мне показалось, что расстояние до носорога гораздо больше, чем оно было на самом деле. И лишь после того как нацеленный на меня рог заполнил весь видоискатель, я опустил камеру, но было уже поздно. Через секунду я взлетел на воздух со сломанным ребром и тяжело рухнул на землю. Но съемка получилась на редкость удачной.

По-моему, слон — самое опасное животное. Пытаясь незаметно подобраться к стаду, вы в общем рискуете жизнью, ибо слоны всегда выставляют сторожевые посты, местонахождение которых установить бывает нелегко. У Жерэна на виске до сих пор отчетливо виден глубокий шрам, постоянно напоминающий ему о встрече с одним слоном. Выполняя обязанности дозорного, слон этот набросился на Жерэна, обхватил его хоботом и отбросил на несколько метров в сторону.

Самое потрясающее впечатление за все время нашей экспедиции на меня произвел «слоновий рай». В небольшой долине на берегу узенькой речушки солнце раскаляет своими лучами землю и песок. Обожженный солнцем песок в свою очередь согревает воздух, который поднимается вверх, и поэтому здесь постоянно дует прохладный ветерок от реки.

Слоны здесь оставили множество своих следов. И если мы залезем на деревья, то едва ли они учуют незваных гостей.

На всякий случай мы основательно полощемся в речушке. Проводники смазывают кожу свежим слоновьим навозом, особенно под мышками и в паху. Однако мы с Карапи ограничиваемся тем, что смазываем навозом одежду, — впрочем, запах от нас все равно исходит тошнотворный.

Едва мы успеваем забраться на деревья, как прибегают проводники и сообщают, что приближается большое стадо слонов. Очевидно, сегодня нам повезет больше, чем в остальные дни.

Наше терпение снова подвергается серьезному испытанию, ибо проходит немало часов, прежде чем в отдалении появляются слоны, утолившие наконец свой голод. А тем временем нас пожирают муравьи и мухи, привлеченные запахом слоновьего навоза.

Увидев стадо, мы замечаем, что там назревают какие-то важные события. Старые самцы беспокойно ходят вокруг стада, подняв уши и хоботы. Они явно чем-то взволнованы. Слонихи сбились в кучу вокруг одной из своих подруг, которая стоит в самой середине стада. Они поддерживают ее хоботами, и в видоискатель кинокамеры я вижу, что сейчас произойдет чрезвычайно радостное событие. Радостное и, несомненно, знаменательное для всего стада. И тем более радостное, что у слоних беременность длится целых двадцать два месяца.

Огромные самцы, которые растерянно мечутся вокруг самок, мешают мне наблюдать за тем, что происходит в стаде. Проходит полтора часа, и я вдруг замечаю новорожденного: он с трудом поднимается на ноги и начинает сосать.