К сердцу Африки

Через пару дней мы снова наткнулись на слонов. Наша группа пробиралась сквозь густые заросли бамбука, и только я открыл рот, чтобы спросить что-то у Жерэна, как вдруг послышалось нечто похожее на отдаленные раскаты грома. В ответ па мой недоуменный взгляд Жерэн выразительно показал на свой живот. Меня даже в пот бросило от страха Оказывается, отдаленный гул, который я услышал, был просто урчание в животе у слона, а сами слоны, по-видимому, находились всего в нескольких метрах от нас.

К сожалению, нам никогда не удавалось сделать больше одного-двух снимков за день, так как щелканье затвора приводило этих гигантов в панический ужас. Но в общем мы отсняли уже много километров пленки, и пора было подумать о выполнении обещания, которое мы дали нашим друзьям африканцам.

Мы обещали им слона, однако мысль о том, что нам придется убить одного из этих великолепных животных, повергала меня в уныние. Когда мы снимали фильм и, дрожа от страха, подкрадывались к стаду на расстояние десять — двадцать метров, это было как спорт, опасный и увлекательный. Но теперь мы собирались залечь в ста метрах от стада и послать в намеченную жертву кусок свинца с ударной силой в тысячу двести килограммов, что было не более славным деянием, чем убийство стреноженной коровы.

Но нам надо было накормить двести голодных, усталых людей и поэтому приходилось решать не слишком приятную альтернативу — кого убивать: двадцать грациозных антилоп или одного слона?

Когда мы достали наши тяжелые охотничьи ружья, носильщики поняли, что скоро они наконец получат своего долгожданного слона. Они были вне себя от радости и тотчас же разбежались по всей округе, чтобы выбрать слона побольше я получше. Мы обещали убить именно того слона, какого они сами нам укажут, но бивни у него должны быть достаточна длинные. Африканцам же хотелось получить прежде всего молодого и жирного слона, потому что они очень любят сладковатый на вкус слоновый жир, который едят сырым. По-моему, он ужасно невкусный, но для обитателей здешних мест это, по-видимому, самое изысканное лакомство.

О том, как проходила охота, мне до сих пор неприятно вспоминать. Это было не просто убийство, а хуже, чем убийство, ибо сначала нам удавалось лишь ранить наши жертвы.

Я нисколько не сомневаюсь в том, что Жерэн — один из самых выдающихся охотников на слонов не только в Судане, но, возможно, и во всей Африке. У него прекрасные ружья самых последних моделей. И тем не менее охота складывалась на редкость неудачно. Первого слона, которого нам удалось ранить, мы преследовали целых сто километров, и все-таки он ушел от нас. За вторым слоном мы шли по пятам километров тридцать и в конце концов тоже сбились со следа.

Жерэн был совершенно подавлен этой неудачей. Чуть что, он взрывался, кричал на проводников по всякому поводу и совсем без повода, а с нами, то есть со мной и Карапи, разговаривал желчно и раздраженно. Мы чувствовали, что вина за его неудачные выстрелы ложится и на нас, ибо, если бы не наш фильм, носильщики и проводники не оказались бы на голодном пайке.

По мнению Жерэна, чтобы убить слона, надо целиться ему в ухо. Однако другие охотники на слонов полагают, что лучше всего стрелять прямо в сердце, а знаменитый Дж. А. Хантер, убивший в Восточной Африке свыше тысячи слонов, разделяет убеждение остальных восточноафриканских охотников, что надежнее всего бить слона в лоб.

Мы испытали все три способа, но результаты были самые плачевные. Великолепные голландские ружья Жерэна имеют ударную силу около четырех тонн, причем стреляли мы с весьма близкого расстояния и, как мы убедились впоследствии, когда проявили кинопленку, все пули попали в цель. Однако пи один выстрел не оказался смертельным, и первые четыре слона даже не были хоть сколько-нибудь тяжело ранены, так пик в конце концов ушли от нас. Двух из них мы преследовали почти целый день, всю ночь и еще следующий день.

Жерэн был настолько раздосадован, что два дня ничего не си. Когда мы возвращались в лагерь, он всю дорогу молчал, словно боялся спугнуть невидимых слонов. Вечером он улегся па свое спартанское ложе и всю ночь не сомкнул глаз, а рано утром, еще до восхода солнца, встал и коротким жестом дал ним понять, что пора снова идти на поиски слонов.

Наши носильщики и проводники были тоже чрезвычайно огорчены случившимся. Им было жалко нас, белых охотников, а кроме того, они пришли к выводу, что ружья Жерэна заколдованы. И мне кажется, что Жерэн был весьма близок к тому, чтобы тоже поверить в злые чары.