К вопросу о миражах

— Так это же Боря Зайчик! Борис Петрович Прыгунов. Ты, Женя, должен его помнить, он проходил четыре года назад по делу ограбления магазина «Меха» на Ленинском проспекте.

— Конечно же, Зайчик, — пронеслось в голове Кудрина.

— Подручный Свирского, его правая рука, у братков его называют беспредельщиком, — продолжал Кочетков, — две ходки за грабеж имеет. В настоящее время работает заведующим небольшого продуктового магазина; под честного коммерсанта косит бандюга. Они с этим Свирским давно у нас в оперативной разработке, много за этим Зайчиком числится дел. Давай, Женя, бери это дело в свои руки и начинай работу; я, конечно, понимаю, что это немного не по профилю твоего отдела, но… кандидат в депутаты все же. Ты сам был на месте происшествия, вот тебе и карты в руки.

— Да в том-то и дело, товарищ полковник, что дела как такового нет: Свирский умер своей смертью от инфаркта, криминала там не было, в доме был порядок, ничего не украдено, все чисто, — подытожил Кудрин.

— А кто на помощника напал? Да и Зайчик вдруг проявился в этот момент у дома своего шефа… Работай, Кудрин, — начальник дал понять, что разговор закончен и «обжалованию не подлежит», — а Прыгунова найди мне живым или мертвым.

С этим напутствием Кудрин вышел из кабинета полковника и направился в свой отдел. У двери его уже ждал помощник Свирского.

Семенов ничего нового Кудрину не сказал, но на вопрос, где находится Боря Прыгунов, удивленно захлопал глазами:

— А кто это такой?

— Зайчик ваш, такой прыгающий, — съязвил Кудрин.

— А, Зайчик, не знал, что его зовут Боря Прыгунов, — осторожно произнес Семенов, — он каждую пятницу уезжает в пансионат «Озерный» по Калужскому шоссе и гуляет там в субботу и в воскресенье. Да он и сейчас, наверное, там…

Семенов подробно объяснил, как проехать к этому пансионату.

— А вчера вечером вы не видели его у дома Свирского? — спросил Кудрин.

— Никак нет, он часа в три приезжал к шефу в универмаг, но пробыл недолго и уехал.

— А откуда вам известно, Семенов, что он поехали именно в пансионат? — язвительно спросил Кудрин.

Не придав интонации большого значения, он спокойно и сосредоточенно продолжил:

— Во-первых, Зайчик своим привычкам никогда не изменяет, а во-вторых, он уехали на джипе, так как дорога при подъезде к пансионату плохая, одни колдобины.

С этими словами Кудрин отпустил помощника Свирского и вызвал к себе своего сотрудника Романа Вольского, который по его просьбе был также на работе. Он только что закончил школу милиции и распределился к ним в отдел и очень напоминал Жене самого себя, когда сам только ступил на путь поиска и ошибок, когда позади стеной стояла пройденная наука, и так хотелось побыстрее проявить себя в раскрытии особо тяжелых преступлениях века. Сейчас это вызывало лишь легкую усмешку.

Только Кудрин положил трубку телефона, как он снова зазвонил.

— Евгений Сергеевич, — это была дочь Свирского, — отец умер… от обширного инфаркта….

Она часто всхлипывала в трубку телефона; Кудрин выразил ей соболезнование и сочувственно замолчал.

— Вы знаете, когда вчера поздно вечером я приехала в больницу, папа был еще жив, но находился без сознания, — продолжала Зотова, — так вот… я обнаружила, что у него не было золотой печатки, которую он носил всегда на среднем пальце правой руки. Эту печатку ему подарила его мать, моя бабушка. Я хорошо помню эту печатку, в ее середине выгравирована буква «С», отец никогда не снимал ее. Все это как-то странно, — сквозь всхлипывание сказала дочь Свирского.

— Спасибо вам, Татьяна Ефимовна, чуть позже еще поговорим, и до свидания, — сказал Кудрин, вешая трубку.

Когда Вольский зашел в кабинет, Кудрин был уже одетым, в плаще.

— Роман, значит, так, пробей в понедельник по Центральному адресному бюро города Павла Гагарина, которому примерно шестьдесят лет, и, возможно, он проживает в районе Шаболовской улицы, а сейчас собирайся, и на выезд, по дороге все объясню, и, на всякий случай, возьми с собой оружие, — приказал Кудрин.

Служебная «Волга» неслась по Калужскому шоссе, оставляя за собой взвесь грязи и мелкого дождя, «дворники» монотонно отстукивали незатейливое «тик-так», создавая некий уют в теплой кабине, уговаривали расслабиться, расслабиться…

Рома Вольский после лаконичной информации Евгения Сергеевича о цели выезда прислонился к окошку, задумчиво созерцал пролетающие встречные машины, ушел в себя. Перед отъездом в пансионат Кудрин позвонил коллегам в ГУВД области и предупредил о своем визите; это было необходимо сделать, так было положено.

Примерно через час они подъехали к пансионату «Озерное». Дорога была ужасной, они с трудом нащупывали ее, варьировали между колдобинами. Пару раз даже застряли, газовать пришлось, но не долго. Все-таки «Волга» на таких убойных дорогах хорошо справляется. Пансионат находился практически в лесу, рядом с небольшим заросшим озером. Фасад корпуса был покрыт отвратительной серой крошкой, у входа зияла огромная лужа, а у входной двери красовалась тусклая вывеска без нескольких букв: «Пансион..! Оз. рный».

— Можно подумать и «Озорной», — решил про себя Кудрин.