Ка: Дарр Дубраули в руинах Имра

Они редко виделись в эту пору, но она разыскала его в конце зимы, когда началось ее время, а Дарр сделал так, чтобы его легко было найти, — в укромном месте, вдали от остальных. Из-за того, что он провел в этих краях весь год, из-за ее близости Дарр был в том же весеннем состоянии, что и она. Они смотрели друг на друга, будто новые существа, пусть и знакомые. Я думаю, это как превращаться раз в год снова в подростка.

Он принялся разглаживать ей перья, и она не возражала.

— Так что там с заданиями? — проговорил Дарр.

— Ты о них все знаешь, — ответила она.

— Зимородок, — сказал он.

Она прикрыла глаза — от удовольствия, или просто задумалась, или и то и другое разом. Она стала перечислять другие задания, и список явно разнился от прежнего.

— Что ж, думаю, я это все могу, — заявил Дарр. — Точно могу, хоть никогда такого и не делал. Никогда не видел Зимородка.

— Да, — согласилась она.

— Но ты ведь знаешь, — заметил он, — я очень стар.

— Стар, — отозвалась она.

— Ты не думаешь, что для старика стоит слегка изменить задания или, скажем, убрать парочку?

— Нет, — ответила она.

Он склонил голову, и она стала перебирать клювом перья у него на голове, чистить их одно за другим.

— Ну, как бы то ни было, — продолжил он, — подумай, сколько у меня уйдет на это времени. Если я смогу их все выполнить. Что я, клянусь, попробую сделать.

Она отодвинулась от него, отвернулась, а потом снова подступила — тот самый танец.

— Может уйти столько времени, что ты обо мне забудешь. Забудешь, что я где-то пытаюсь их выполнить.

— Не забуду, — сказала она.

Они были уже совсем рядом. Он поворачивался вместе с ней, кланялся и выпрямлялся.

— Просто хочу, чтобы ты знала, — сказал он, когда его голова оказалась рядом и они посмотрели друга на друга глаз в глаз. — Если какой-то быстрокрылый мальчишка рванется с места и все, что ты поручила, выполнит за один сезон, я пойму — если вообще об этом узнаю, — почему ты выбрала его. Это правильно.

— Хорошо, — сказала она и наклонилась очень низко, раскинув крылья так, что они почти подметали землю.

— Но я все равно исполню твои задания.

— Зимородок, — напомнила она, раскрыла и приподняла хвост.

— Все до единого. Клянусь.

А потом уже не было никакой нужды в заданиях, поскольку Дарр Дубраули знал: его всему научила бедная мертвая Лисята, давным-давно, когда выбрала его, хотя он не выполнил ни одного из ее безумных поручений. Их и не нужно было выполнять, только принять, но принять всерьез, «всем сердцем», как научился потом говорить Дарр Дубраули. Этого не уразумел никто из ее молодых ухажеров, и Дарр не знал, верно ли это для любой самки или только для некоторых — таких, как она, черных, как она; не знал, знает ли она, что все эти задания не имеют значения ни для нее, ни для него, что они — ничто, что они исполняются в тот миг, когда она называет их ему, когда он называет их ей: Зимородок, полет под луной, людская телега, детеныш Куницы, горный кварц. Потому что они уже летели вместе — в шорохе крыльев и хвостов, а потом снова, и все было сделано.

Еще кое-что.

— Моя родня тебя возненавидит, — сказала она. — Они вас всех ненавидят.

— Улетишь со мной, — сказал он. — На поклюв, в мои владения.

— Там возненавидят меня. Точно.

— Нет, — уверенно сказал Дарр. — Я там Старший, самый большой из Больших. Никто не посмеет.

Она подобралась ближе к нему.

— Да-и, — прошептал он ей, — нда-и, дайя, на.

— А как там у вас?

— Хорошо. Чудесная страна.

— А вишни там у вас есть?

— Вишни?

— Я люблю вишни.

— На Вишня, — сказал он.

— Что?

— На Вишня, — повторил Дарр и снова прижался к ней. — Твое имя.

— Нам она не нравится, — заявила крупная самка. — Твоя подруга. Она не из наших. Мы ее ненавидим.

В зеленеющих рощах своих владений Дарр Дубраули увидел Ворон, которых прежде и не замечал: по большей части самцы — самки уже почти все сидели на яйцах. Все смотрели на него. И подлетали другие.

— Она хорошая, — сказал он и подступил ближе к На Вишне. — Не волнуйтесь.

— Мы не волнуемся, — сказала самка, которая, насколько было известно Дарру, не выбрала и не унаследовала имени. — Она нам не нравится.

— Все хорошо, — сказала На Вишня. — Я хорошая.

Местные Вороны разрушили первое гнездо, которое она начала строить, а за ним — второе. Дарр Дубраули их отгонял, говорил ей, что это шутки, безобидные шутки.

— Не хорошо, — сказала большая самка. — Пусть уходит. Она нам тут не нужна.

— Вот ты оставайся, — крикнул Большой, которого Дарр знал. — Она пусть уходит.

— Это наша страна, — послышался голос с другой ветки. — Она для нас и для наших детей!