Кабальеро де Раузан (ЛП)

- Это строго логично, и даже у знатоков нет ответа; но в подобном свете поступки очень отличаются от слов. Есть много мастеров логики, которые ничего не имеют в своих методах рассуждения. Почему? Да потому. Общество, друг Пако, это не место для болтовни. Между теорией и практикой есть такая же разница, как между материальным и духовным; теоретики далеки от практики.

- То есть…

- То есть Фривольный Свет, называя меня неотразимым, ставит на мне печать опасного, способного на все, человека, которому нельзя доверять.

- Но…

- И доказательством этому будет то, что произведет это слово в городе. Все мужья, отцы, братья и любовники будут косо смотреть на меня. Все будут избегать меня; в своих домах все будут показывать мне на дверь.

- Сеньор…

- Тем не менее, не утруждайтесь. Вы знаете, что две трети репутации присвоены незаконно, или потому, что род человеческий склонен преувеличивать все хорошее и плохое; или потому, что люди не понимают и не проверяют то, о чем говорят, лишь повторяют из уст в уста. Популярность – это шумиха. По своей сути это верно, к тому же возбуждает либо симпатию, либо ненависть, а чернь глупо повторяет. Уже не в первый раз меня считают омерзительным; но удивляет не то, что это докатилось до этих мест, а то, что кто-то торопливо распространяет клевету. Здесь чувствуется присутствие врага.

Пакито онемел, поскольку тот был прав, а спокойствие и глубина слов сеньора де Раузан производили впечатление. Тот продолжал:

- Вчера вечером я хотел воспользоваться вами, чтобы узнать не цель тех слов, поскольку я ее знаю, а руку, которая их написала; но передумал. Я узнал эту руку.

От последних слов сеньора де Раузан Пакито застыл, но не от удивления, а от ужаса, что теряет ценную дружбу путешественника. И тут он спросил:

- Здесь есть какая-то загадка?

- Не то чтобы она была: есть лишь злой умысел.

«Быть или не быть, – подумал Пакито. – Если промолчу, то пропаду, если заговорю, то могу спастись и пройду Рубикон».

Именно Пакито принес заметку в газету Фривольный Свет, это и хотел узнать сеньор де Раузан, теряясь в догадках насчет издателя. Если он скажет сейчас, то может оказаться в хорошем положении; позже дело приобретет характер сплетни и Пакито потеряет репутацию человека услужливого и верного. Потому он заговорил:

- Конечно же, я не придал значения делу, но теперь вижу, что должен был. Пообещайте сохранить это в тайне, и я расскажу вам, что и как.

- Говорите же.

- Да, сеньор. В намерении писать я чист, но именно я передал это в газету.

- Вы?

- Да, сеньор. Мне дал это русский посол, который здесь проездом, а так как я не обнаружил в этом злого умысла, то сдал это в печать и перепроверил факты.

Кабальеро улыбнулся откровенно желчно, что было для него характерно, затем сказал:

- И кто же этот русский посол? Русская дипломатия имеет ужасную репутацию.

- Это сеньор Рюрик.

Раузан опять также улыбнулся и сказал:

- Я подозревал. Продолжайте, Пакито.

- Посол говорил, что вы намерены приехать в город. Он хорошо о вас отзывался. А когда узнал о вашем прибытии, то как бы между прочим сказал: «Пакито, собственноручно перепишите эти четыре письма и принесите их в газету Фривольный Свет. Хотелось бы оказать любезность сеньору де Раузан, но мое занятие не позволяет мне напрямую вмешиваться в эти дела». Мне тоже нравится оказывать любезность выдающимся персонам, для этого я использую любой удобный случай. Вот и все. И если бы вы попросили, то же самое я сделал бы для вас.

- Не сомневаюсь, если бы я спросил, вы ли автор заметки, то вы ответили – да.

- Ответил бы по простоте душевной, поскольку я и являюсь автором заметки.

- Ну конечно, Пакито, доверие за доверие. Сеньор Рюрик закатил скандал, вбив себе в голову, что у меня были любовные отношения с его женой, а потом вызвал на дуэль. Она не состоялась, потому что я не дерусь из-за женщин. Не знаю, исчезли ли его ревность и раздражение, но честь жены оказалась на всеобщем обозрении.

- Теперь понимаю.

- Это радует. Слово неотразимый в их устах звучит для меня как обвинение и сарказм.

- Этот сеньор оскорбил вас, можете рассчитывать на меня.

- Нет, это использование друга, которому я доверяю. Терпение. Мастерства вам не занимать, у вас все получится. В вашем возрасте очень трудно пойти другим путем, как и ссориться из-за ерунды. Русский дипломат взял на себя право вами распоряжаться.

Сеньор де Раузан говорил сурово, но Пакито не принял это во внимание или притворился, поэтому безропотно заговорил:

- Это правда.

- Продолжайте ему служить. Раз вы являетесь его другом, то нет причин, чтобы он был моим врагом. Что касается тайны, которую я доверил вам, делайте с ней все, что хотите.

- Какой тайны?

- О жене посла. Я не разглашаю тайн, но и не берусь их скрывать. Каждый судит на свой лад. Поговорим о другом. Вы сказали, что были заняты благотворительным концертом.

- Да, сеньор. Речь идет о помощи дому слепых.