Кафедра

– Наверно, не хотела ни с кем общаться. Мне сегодня днем позвонила Таня Рогозина – узнавала, не смогу ли я прочитать лекцию вместо Варвары Степановны. Я спросила, что случилось. А Таня расплакалась. Ну, слово за слово, и ситуация стала понятной. Но то, что случилось на кафедре, я сейчас обсуждать не хочу. Лучше расскажу, как я нашла Варю. Вечером я повезла подругу в аэропорт – она улетала в Таиланд ночным рейсом. У стойки регистрации я встретила Варину соседку по квартире – она тоже летела в Бангкок. А я бывала у Вари дома несколько раз и с этой Ритой некоторым образом знакома. Ну, да это неважно. Была уже объявлена посадка на самолет, а Рита нервничала – думала, забыла выключить воду в ванной. Ужасно беспокоилась, что зальет соседей. Я спросила, почему она другим девочкам не позвонит – ведь они втроем снимают квартиру. Она ответила, что Соня в командировке, а Варя собиралась ехать домой на неделю. Думаю, остальное вы поняли. Она дала мне ключи от квартиры и попросила проверить, выключила ли она воду. Я поехала туда прямо из аэропорта. Зашла в квартиру – в ванной всё было в порядке. Я уже собиралась ехать домой, когда на вешалке в прихожей увидела Варино пальто. А я знаю, что зимнее пальто у нее одно. Не могла же она уехать в деревню без него! Я зашла к ней в комнату. Она лежала на кровати. Я сначала подумала, она спит. А потом заметила упаковку из-под таблеток на столе. Когда не смогла ее разбудить, вызвала скорую.

– Что говорят врачи? – сейчас у Сашки уже нет желания заступаться за Кирсанова – он бледен, сосредоточен.

– Когда я уезжала из больницы, они пытались ее откачать. Сказали, нужно позвонить родным. А я соврала, что не знаю телефона. А я знаю – звонила ей однажды в деревню, когда она ездила туда в отпуск. Но у нее отец болен! Я побоялась принять решение одна. А еще я попыталась убедить врача, что она выпила эти таблетки случайно, по ошибке – не могла заснуть, приняла пару таблеток, а потом забыла, что уже выпила их, и приняла снова. Вряд ли он поверил.

– Думаешь, это могла быть ошибка? – я незаметно для самой себя перехожу на «ты».

– Не знаю. Надеюсь, она расскажет об этом сама.

Мы поднимаемся по больничной лестнице на четвертый этаж. Женя бросается к первому же мужчине в белом халате.

– Как она, доктор?

Он ободряюще похлопывает ее по плечу.

– Уже лучше. К счастью, она приняла не так много таблеток. Возможно, вы правы, и это была случайность. Думаю, уже завтра вы сможете ее повидать. А сегодня – спать!

Мы снова едем по ночному городу. Мы с Сашкой сидим на заднем сиденье. Он держит меня за руку. Женя не оборачивается к нам, но я чувствую – она плачет.

Она высаживает нас у моего подъезда, и сама выходит из машины.

– Помните, вы спрашивали недавно, нет ли у нас на кафедре кого-то, кто ненавидит Кирсанова? Так вот – есть такой человек. Я его ненавижу!

Мы с Сашкой медленно поднимаемся по лестнице. Кажется, Кирсанов был прав – у нас на кафедре удивительный коллектив. Вот только сам он, к сожалению, оказался паршивой овцой.

Сашка в сетях любви

Рабочая неделя пролетает незаметно. Все старательно делают вид, что ничего не произошло. Мы ведем занятия, а на переменах на кафедре стоит гнетущая тишина. Друг с другом мы почти не общаемся. Варины занятия заменены – девочки уверены, что она уехала в деревню.

Вадим уезжает в Москву на курсы повышения квалификации. Так даже лучше.

В выходные у меня тоже – лекции, а вот в понедельник – выходной, и в воскресенье вечером по дороге домой я покупаю в магазине бутылку «Мартини».

Мне не спится. Половина первого ночи, а я брожу по квартире как сомнамбула. По телевизору крутят несколько неплохих романтических фильмов, но у меня сейчас отнюдь не романтическое настроение. Я уже съела большую пачку мороженого, выпила чаю с медом, но сна как не было, так и нет.

Идея позвонить Сашке приходит внезапно, и я уже не могу от нее отвязаться. Ночь, и он уже, возможно, видит десятый сон? Какая ерунда! Не стеснялись же они с Вадимом будить меня несколько ночей подряд.

Я хватаюсь за телефон, ожидаю услышать знакомый голос и в ответ на сонное «Алло» сказать «Привет».

Но голос в трубке мне не знаком. Более того – он женский! Я нажимаю на «отбой», думая, что по ошибке выбрала не то имя в телефонной книжке. Нет, всё правильно – я звонила Сашке.

Я снова звоню ему – теперь уже на домашний телефон. И снова отвечает та же женщина.

– Да, я слушаю. Говорите же! Что за безобразие – звонить ночью и молчать.

Я кладу трубку. Это не голос Валерии Витальевны. И не голос Маши.

Я жду, что он перезвонит. Увидит мой звонок на телефоне и перезвонит. Так, с телефоном в руке, я и засыпаю.

Он не звонит, но приезжает утром.

– Привет! Угостишь яичницей? Можешь бросить туда колбаски.

Я топаю на кухню и бросаю на сковородку кусочек масла.

– Я только сегодня утром увидел, что ты звонила. Лиза сказала, что и на домашний был звонок. Чего же ты не позвала меня к телефону?

Я забываю об яичнице.

– Лиза???

Он смущенно улыбается.

– Ну, да, Лиза. А чего ты удивляешься? Мне уже, кажется, не восемнадцать лет. Я – взрослый мальчик.