Кафедра

Ей удается дозвониться почти сразу – трубку берет женщина, и даже я слышу ее властный голос.

– Да, это Антонина Александровна, – говорит она. – Вы по какому вопросу?

По голосу она совсем не похожа на ту дрожащую студентку, что я видела в коридоре перед дачей взятки.

– Да, Вадима Александровича знаю, – подтверждает она. – Это – преподаватель в университете, в котором я учусь. Но я не понимаю, почему я должна отвечать на ваши вопросы.

Даша мрачно улыбается:

– Сейчас поймете. Я – жена Вадима Александровича. А не далее, как вчера в университет пришло анонимное письмо, где говорится, что именно вы и еще несколько ваших однокурсниц дали моему мужу взятку в обмен на экзаменационную оценку. И теперь и у Кирсанова, и у вас могут быть большие неприятности.

– Я не понимаю, о чём вы говорите, – из голоса на другом конце провода исчезают властные нотки. – Никакой взятки никаким преподавателям мы не давали. Все экзамены мы сдавали на обычных основаниях.

– Ну как же? – напоминает Даша. – Кирсанову вы сдавали экзамен вне расписания.

– Да, – лопочет женщина, – но так получилось потому, что у нас уже были куплены билеты на самолет. А Вадим Александрович был так добр, что согласился принять у нас экзамен раньше, чем у других должников.

– Да? – тоном судьи вопрошает Даша. – Но тогда откуда же взялась анонимка? И, может быть, ваши подруги скажут совсем другое?

– Ну, что вы! Как они могут сказать другое, если я рассказываю так, как всё было на самом деле. И не нужно впутывать нас в эту историю!

Она почти в истерике, но Даша не отступает.

– Да? Ну, это же совсем другое дело! Раз вы тут ни при чем, то я очень рада. А то вы же понимаете, какие проблемы могли бы быть и у моего мужа, и у вас, если бы вдруг эта сплетня оказалась правдой. Вы, насколько я понимаю, уважаемый человек в Нарьян-Маре, у вас – солидная должность. И вам не хватает только высшего экономического образования, которое вы сейчас как раз и получаете. А если бы вдруг выяснилось, что вы получаете оценки, давая взятки, то это могло бы негативно повлиять на вашу карьеру. Я ведь права? И после такого скандала учиться в университете стало бы еще трудней. А уж про вашу ответственную работу я вовсе не говорю. Вы как государственный служащий должны бороться с коррупцией, а не поощрять ее.

– Вы на самом деле жена Вадима Александровича? – уточняет Дашина собеседница. – Тогда передайте ему, пожалуйста, что мне очень жаль, что кто-то смог написать про него такую гадость. Но я уверена, что наши девочки на такое не способны. И я надеюсь, что скоро всё прояснится.

– Спасибо за понимание, – тон судьи Даша меняет на тон детсадовской воспитательницы. – Я очень рада, что в вас не ошиблась. Надеюсь, вас не затруднит узнать, не имеет ли отношения к этой истории кто-то из ваших подруг? О, конечно, я не сомневаюсь, что они тут ни при чем. Но всё-таки, может быть, вы с ними поговорите?

Антонина Александровна с жаром уверяет ее, что поговорит, и кладут трубки они, почти став друзьями.

– Кажется, мы в ней не ошиблись, – выдавливает Даша улыбку. – Слышала, как она испугалась, когда узнала про анонимное письмо? Нет, она – чиновник, ей такая сомнительная реклама ни к чему. Будь уверена, она вымуштрует своих подруг так, как надо.

Кирсанова уже почти похожа на саму себя.

– Ничего, ректору еще извиниться придется перед Вадимом. Как он мог подозревать его во взяточничестве?

– А в письме речь идет только об одной взятке? – спрашиваю я.

Даша достает из мини-бара бутылку коньяка.

– А ты думаешь, он брал их каждый день? Хорошего же ты о нём мнения. Нет, там говорится только об этих дурочках. И если они будут стоять на своем, то никто ничего не докажет. Ну, и если Кирсанов, конечно, не раскиснет.

Вообще-то я не люблю коньяк, но отказаться мне кажется не удобным.

– Это хороший коньяк, французский, – замечает мои сомнения Кирсанова. – Мы с тобой сегодня славно потрудились.

Она напрашивается на комплименты, и я говорю:

– Это целиком и полностью твоя работа. Ты – молодец!

Это я говорю совершенно искренне. Мне небезразличен Вадим, но даже ради него я не сумела бы сделать то, что сделала она. И я ей за это благодарна.

Ее щеки краснеют – то ли от алкоголя, то ли от похвалы.

– Тысячи людей берут взятки, и их никто ни в чём не обвиняет, – возмущается она, – а он сразу попался.

Я проглатываю содержимое рюмки и собираюсь домой. Даша идет со мною до лифта.

– Уверена – анонимное письмо – дело рук той суки, которая путалась с Вадимом, – тихо говорит она, нажимая на кнопку.

Вот оно, прорвалось! Правильно, не робот же она, не кукла бесчувственная. Я понимаю, что лучше промолчать, сделать вид, что не расслышала ее слов, но эти слова так не вяжутся с Варей, что я всё-таки возражаю:

– Зря ты так. Это не она.

– Она, – убежденно заверяет Даша. – Он сказал ей, что между ними всё кончено. Она решила отомстить. Кстати, ты знаешь, что они расстались?

Она смотрит на меня торжествующе. Для меня ее слова – новость.

– Нет, не знаю, – честно говорю я.