Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Религия свой возвышенный голос присоединяет к голосу права и сострадания. Греки суть Ваши братья, более близкие Вам, чем любой другой народ, и если они падут, пять миллионов христиан исчезнут с лица земли, а потерю эту тысячи миссионеров и за столетие не смогут возместить. А если Порте удастся их покорить, тогда вмешательство Ваше придет слишком поздно, чтобы облегчить их участь, и Вы первый о том пожалеете. Они греческие христиане, предкам которых Ваша нация обязана своей Религией, первой своей промышленностью, первыми началами просвещения <а следственно, той ролью, какую играет она ныне на сцене мира>, зачатками того, чем она сделалась ныне. Вы, Государь, создали Священный союз ради защиты Религии, но ведь не той, какую мусульмане исповедуют, от Религии Вашей; и вот священные Ваши союзники отговаривают Вас от намерения спасти христианскую религию и предотвратить непоправимую утрату, какую может она понести. Разоблачите, Государь, разоблачите этих заговорщиков <которые сумели даже в течение четырех лет тайно поддерживать Турцию в ее отказе, вопреки подписанным трактатам, освободить Молдавию и Валахию, тогда как довольно было всерьез сказать этому шаткому правительству, что в Вашей власти за полтора месяца положить конец присутствию Оттоманской империи в Европе>, которые так долго козни плетут и Вашу истинную славу разрушают. Станьте спасителем героического народа, который доказал страшной этой пятилетней борьбой, что он свободы достоин. Не посмеют Вам припомнить собственный Ваш образ действий в делах неаполитанских, сардинских и испанских. Там надобно было доказать, что солдатня не может безнаказанно революции устраивать. Здесь все иначе; у греков солдат не было; они рождаются под знаменем свободы, как происходило это на полях Платей, Марафона, Бородино, Лейпцига <и побеждают всегда не числом, а этим энтузиазмом, который доказывает, что восстание греков есть не дело партийное, а следствие воли всей нации; и четыре года жесточайшей войны, которую ведут они героически, доказывают, что желают они свободы всерьез. Отчего же их без помощи бросать? Приведет это только к еще большему кровопролитию и, быть может, уничтожению нации и ее Религии>. Это не заговор, но необходимое следствие гнета, доведенного до последней крайности.

Итак, право, человеколюбие, Религия и даже здравая Политика, особливо Ваша, Государь, требуют освобождения греков. Ваша политика, говорю я, Ваше положение по отношению к Европе и Ваше имя перед лицом потомства; ибо пришла пора доказать, что Вашу добрую волю можно обманывать и терпением Вашим можно злоупотреблять лишь до поры до времени, но не вечно.