Каган русов

Приготовления Ингера к новому походу близились уже к завершению, когда в Киеве объявился княжич Рогволд с тремя сотнями викингов. Судя по всему, Рогволд недостатка в средствах не испытывал, тем не менее он не только сам согласился участвовать в новом походе князя Ингера, но и склонил к этому двух своих товарищей по нелегкому промыслу, норвежских ярлов Франмара и Стурлауга. Князь Ингер с охотою принял в свою дружину нурманов и их викингов, назначив им довольно приличную долю в добыче.

В этот раз великий князь Киевский решил не рисковать. Под его рукой было тридцатитысячное собственное войско и десять тысяч печенегов гана Кури. Все конные дружинники и печенеги шли сушей и только пехоту Ингер решил перебросить к месту высадки морем. Все попытки патрикия Аристарха воспрепятствовать походу закончились ничем. Каган-бек Иосиф так и не рискнул выступить против Асмолда, а в самом Константинополе император Роман никак не мог поделить власть со своими сыновьями-соправителями. Поражение от русов могло дорого обойтись Византии и привести к падению Романа Лакопина. В столь сложной ситуации Аристарх настоятельно советовал сыну Константину и давнему своему знакомцу патрикию Григориусу склонить императора к заключению мира с киевлянами. Князь Ингер хоть и горел жаждой мести, но не мог не понимать, что его новая дружина гораздо менее надежна и хуже обучена, чем прежняя, сгинувшая в волнах Черного моря. А потому, скорее всего, пусть и с неохотою, он пошел бы на мировую. Дабы поспособствовать разрешению конфликта, патрикий Аристарх тряхнул стариной и отправился на одной из боевых ладей к устью Дуная, где уже скапливались воины князя Ингера, готовые к броску на Византию через Болгарские земли. Растерявшийся царь Петр не рискнул оказать грозным пришельцам сопротивления. Византийские послы тоже пока задерживались, и патрикию Аристарху ничего другого не оставалось, как ждать. Впрочем, времени он зря не терял и сумел наладить отношения с двумя самыми, пожалуй, уважаемыми среди наемных варягов людьми, воеводами Фрелавом и Велемудром. Первый был христианином и ближайшим союзником князя Тугомира. Второй являл собой отпетого язычника и еще совсем недавно принимал активное участие в мятеже против короля Оттона. Фрелав и Велемудр терпеть не могли друг друга, а сходились они только в одном, оба с большим подозрением относились к великому князю Ингеру. Но если нелюбовь воеводы Фрелава к Ингеру была понятна Аристарху, то позиция Велемудра вызвала у него удивление.

- Если бы твой князь, боярин Аристарх, помог нам в борьбе против Оттона, то мы не только удержали бы Варгию и Полабье за собой, но и отхватили бы у франков половину Саксонии, - тяжело вздохнул Велемудр. – А теперь в моем городе сидит маркграф Герман Биллунг, а сам я, вместе с сыновьями, вынужден искать счастья в чужих землях.

- Сочувствую тебе, воевода, - покачал головой Аристарх. – Лить кровь за чужой интерес не хочется никому.

- А у тебя, боярин, есть для меня менее кровавая и более прибыльная работа? – криво усмехнулся Велемудр.

- Князь Ингер одержим жаждой мести, - пояснил Аристарх варягу. – Понять его, конечно, можно. Три года назад в походе на Византию он потерял едва ли не всех своих мечников.

- Удатный князь, нечего сказать, - презрительно хмыкнул Велемудр.

- Я это к тому, что ратное счастье – неверное счастье, - вскольз заметил патрикий, - Сегодня удача к тебе благоволит, а завтра все может обернутся крахом.

- Ты что же, к измене меня склоняешь, боярин? - насупил брови Велемудр.

- Да Бог с тобой, - испуганно всплеснул руками Аристарх. – Я первый ближник князя Ингера, родной дядя его жены. Просто я хочу уладить дело с Византией миром, без пролития крови. Ромеи, по моим сведениям, готовы заплатить Ингеру огромный выкуп.

- Сколько? – насторожился Велемудр.

- Никак не меньше трех миллионов денариев, - поспешно ответил патрикий.

- Большие деньги, - присвистнул Велемудр.

- Так я и говорю, - продолжил Аристарх. – Лучше взять отступные, чем лить кровь за добычу, с риском сложить голову в чужой земле.

- А князь Ингер согласен на сделку?

- Ингер колеблется, - поделился своими наблюдениями Аристарх. – Доверия к наспех собранной дружине у него нет, сам понимаешь. С другой стороны – он хочет отомстить за павших. Но если воеводы скажут Ингеру свое твердое слово, то великий князь их послушает.

- А что думают воеводы по этому случаю? – спросил варяг.

- Свенельд согласен со мной, Фрелав тоже, а Рогволд и Франмар рвутся в сечу. Люди они молодые, можно понять. Так что многое, если не все будет от тебя зависеть, воевода Велемудр.

- Трудный выбор, - вздохнул варяг.

- Знамо не легкий, - сочувственно поддакнул Аристарх. – Человек ты уже немолодой, начинать жизнь на новом месте тяжко. А тут еще и сыновей нужно определить. Сочувствую я тебе, воевода Велемудр и готов помочь. При разделе выкупа я сделаю все от меня зависящее, чтобы ни тебя, ни твоих мечников дарами не обнесли.

- Союз ты мне, что ли, предлагаешь, боярин? – прищурился Велемудр.