Кагуляры

Однако сейчас я вынужден совершить воображаемую прогулку именно в Булонь, представляя себе, что нынче не 28 января 1945 года, а 25 января 1937-го.

Солидный и вместе с тем чрезвычайно элегантный мужчина, выгуляв в Булонском лесу двух собачек (рыжего спаниеля и белого фокса) возвращался домой. В одной руке мужчина держал концы собачьих поводков, а в другой – трость-шпагу, с которой никогда не расставался. Боялся нападений? Очевидно, да. Но как сейчас увидим, не уберёгся.

Звали солидного мужчину Дмитрий Сергеевич Навашин. Был он когда-то не очень удачливым поэтом, а затем стал преуспевающим банкиром, и этот новый род занятий отчасти объясняет нам, почему человек опасливый, носивший с собой трость-шпагу, подпустил к себе своего убийцу. Навашин боялся грабителей, ведь охотники напасть на банкира найдутся всегда, но его убийца совсем не походил на преступника – он тоже выглядел вполне респектабельно, и это усыпило бдительность Навашина.

Когда банкир уже находился на проспекте Парк де Пренс, к нему приблизился хорошо одетый молодой человек, самой приметной чертой которого были очки в роговой оправе. За спиной молодого человека находились ещё трое юнцов, которые мигом вытащили пистолеты и выстрелили холостыми патронами в воздух. Собачки испугались и рванули. Было это так неожиданно, что хозяин не смог удержать поводки. Его мысли были всецело поглощены убегающими собаками, а троих юнцов с пистолетами он совсем не опасался, решив, что это обычные шутники – любители поиздеваться над солидными и респектабельными людьми. Навашин даже отвернулся от них, готовясь догонять собак, и сделал это совершенно зря, потому что молодой человек в очках вдруг приблизился к банкиру сзади и нанёс один-два удара кинжалом в область сердца.

Однако Филиолю (а это был именно он) показалось, что такой раны недостаточно, и он нанес Навашину всё тем же оружием ещё три режущих удара по лицу. Навашин упал, обливаясь собственной кровью. Что делали трое друзей, явившихся с Филиолем, в точности неизвестно. Может, пырнули по разочку Навашина, а может, смотрели, перенимая опыт у своего учителя-виртуоза.

Так Навашин и лежал в луже крови, пока на место происшествия не прибыли флики. Филиоля же с тремя спутниками, ясное дело, давно и след простыл. После недолгого расследования убийство было объявлено загадочным и не подлежащим раскрытию, что неудивительно, ведь для болванов-фликов почти всё загадочно. Из-за своей тупости, а также легендарной лени они никогда не узнали, кто совершил это преступление. Мне же доподлинно известно, что Навашина убил Филиоль (знаю от самого Филиоля), а помогали ему (ассистировали, так сказать) юные кагуляры Миттеран, Бетанкур и Гросувр.

Что же, собственно, случилось? Чем не угодил Навашин Секретному комитету революционного национального действия? Вопрос это непростой.

Между прочим, русские парижские газеты увидели в убийстве Навашина руку НКВД, что довольно глупо, как мне кажется. Даже умник Троцкий тут же откликнулся из Мексики, написав, что Навашин слишком много знал о проходившем в это время в Москве судебном процессе против так называемых «троцкистов», и это замечание, конечно, было воспринято как подтверждение эмигрантской версии о кровавой руке НКВД. Мол, много знал, оттого и пришили. Я же считаю – полная чушь!

Возможно, Навашин неплохо знал Пятакова, Сокольникова и Серебрякова, которые одно время курировали советские экономические операции за границей, а в 1937 году оказались под судом, но вот «вся правда» Навашину в Париже вряд ли была доступна.

Даже хваленый журнал «Таймс» клюнул на эти бредни и напечатал (прямиком вслед заявлению Троцкого!), что Навашин был убит за несколько дней до выступления с лекцией «Правда о московском процессе».

Лишь вдова Навашина, урожденная княжна Щербатова, сделала предположение совсем не глупое, хоть и невнятное. Она заявила, что на проспекте Парк де Пренс произошло не убийство, а казнь, и это, конечно, соответствует действительности. Но вот кто же казнил Навашина и почему, никто толком не разобрался, а нам, чтобы разобраться в этом, нужно для начала вспомнить, кем же был убитый.

* * *

Знаю доподлинно, что Навашин родился на территории Российской империи, в городе Киеве, в семье учёного-ботаника, будущего советского академика. В общем, в семье изменника, который предал российскую монархию и продался коммунистам за учёные регалии!

Сам Дмитрий Навашин в юности пытался снискать славу как поэт. Судить о его стихах не могу, потому что сочинял он не на французском языке, а на русском, но сами русские мне говорили, что Навашин в поэзии полнейшее ничтожество и что ещё до революции 1917 года был российской печатью нещадно разруган.