Кагуляры

Возможно, Филиоль с подручными неправильно выбрали магазин. Ведь дело было в военное время, и парижан совсем не интересовала мебель. Вот если бы разгрому подверглась табачная лавка или же лавка, где продают что-нибудь съестное, то среди прохожих наверняка нашлись бы желающие поучаствовать в грабеже.

В общем, Филиолю так и не удалось воодушевить парижан, поэтому вечером в ресторане, принимая поздравления с успешно проведённой операцией, этот мастер кровавых провокаций напрасно ждал, что вот-вот придёт весть о начале масштабных погромов.

По сути дела, от взрывов синагог больше всех пострадал… сам генерал Макс Томас. Звучит неожиданно, но именно так и было, ведь во время взрывов случайно оказались ранены немецкие солдаты, проводившие ночное патрулирование парижских улиц. Солдат ранило довольно серьезно, а вот среди евреев никто особо не пострадал.

А дальше сработал принцип извечной конкуренции между различными немецкими ведомствами – в данном случае между спецслужбами и армией. Военные власти отреагировали на происшедшее молниеносно, провели экстренное расследование, и в итоге комендант парижского гарнизона генерал Штюльпнагель накатал жалобу в Берлин Гиммлеру, пожаловавшись на самоуправство СС, от которого страдают солдаты вермахта, верой и правдой охраняющие город Париж. Кроме того, комендант потребовал, чтобы Макс Томас был отозван.

21 октября письмо со штемпелем военной администрации в Париже было также направлено шефу секретной полиции СД, то есть Гейдриху. О происшедшем узнал и фюрер, человек весьма вспыльчивый. В общем, генерал Макс Томас потерпел крупнейшее фиаско за всю свою карьеру, а Гейдрих ничем не помог, хотя по слухам завёл интрижку с дочерью Томаса за спиной у своей жены.

У Гейдриха и без этого хватало забот. Незадолго до всей этой истории со взрывами синагог он стал исполняющим обязанности Имперского протектора Богемии и Моравии. 27 сентября он уже находился в Праге, откуда, как всем известно, больше не вернулся, став жертвой покушения, устроенного участниками так называемого Сопротивления в 1942 году.

Что же касается Томаса, то ему из-за разразившегося скандала пришлось оставить Париж, распрощаться со всеми гостеприимными заведеньицами на Плас Пигаль, которые генерал так любил, и поехать начальником СС и СД в Киев. На Украине Томас был серьезно ранен несколько раз (стал чуть ли не инвалидом) и уже в 1943 году отправился на покой, в отставку.

* * *

Примечание публикатора

Незадолго до прибытия Макса Томаса в Киев недалеко от города состоялся массовый расстрел евреев, известный как «расстрел в Бабьем Яру». С 29 по 30 сентября 1941 года зондеркоманда 4А, возглавляемая штандартенфюрером Паулем Блобелем, расстреляла 34 тысячи человек, в том числе женщин и детей.

В начале ноября 1941 года Макс Томас, ставший новым командующим айнзатцгруппы Ц, в которую входила зондеркоманда 4А, упомянул о Бабьем Яре в очередном сообщении в Берлин. Томас назвал организацию этой операции «необычайно квалифицированной» и отметил, что изначально предполагалось собрать на место расстрела не более 5–6 тысяч евреев, но благодаря дезинформации (евреям сообщили, что их собираются переселить, а не расстрелять), в Бабий Яр явилось более 30 тысяч.

В июле 1942-го, попав в засаду устроенную партизанами, Томас подорвался на мине и получил ранение грудной клетки. В конце того же года генерал снова оказался в госпитале, вынужденный лечиться от последствий алкоголизма. В июле 1943-го был ранен осколками мины в голову и в ногу, после чего по состоянию здоровья оставил все свои должности.

В декабре 1944-го был переведен в резерв СС.

После мая 1945-го изменил фамилию и скрылся.

6 декабря 1945 года был обнаружен и покончил жизнь самоубийством.

* * *