Кагуляры

По словам капитана Берриля, дарнановцев поджидал в Веркоре именно мой Франсуа. Это именно он встретил их и отвел к городку Вассье, который был сожжен милиционерами, а жители истреблены, а вскоре после этого, 21 июля, немцы провели в Веркоре высадку крупнейшего планерного десанта за всю историю Второй мировой войны. Около 20 планеров высадили там четыре роты татарских и туркестанских СС, и некий 501-й штрафной батальон СС. Причём использовался для этого аэродром, специально подготовленный партизанами, но вовсе не для СС, а для приема авиагруппы «Родина», набранной из французских лётчиков-патриотов, желавших воевать с фашизмом, но де Голль так и не утвердил план создания этой авиагруппы.

И слабо вооруженная партизанская армия Веркора в два дня была буквально стерта с лица земли. Эту страшную, чудовищную историю я знала и раньше, но только никак не могла представить, что «герцог де Гиз» – мой рыцарь – имел к этому кошмару самое непосредственное отношение.

О кагулярах я теперь даже слышать не хочу, такое у меня к ним отвращение, но мне просто необходимо передать бумаге всё, что я узнала, потому что держать это в себе я не могу.

Глава седьмая. И напоследок опять о сейфе

О послевоенной жизни Франсуа капитан Берриль говорить не стал. Да в этом и не было нужды, ведь общее представление об этом периоде жизни моего Франсуа, более или менее верное, я и так уже имела. Гросувр занимался сахарным бизнесом, добился у американцев эксклюзивного права на производство во Франции кока-колы и т. д. Да, всё уже исключительно мирно, благопристойно и даже полезно – ничего не скажешь.

Ну а потом начались общие дела с давним другом – Миттераном, восходившей звездой политического небосклона. Мой обожаемый Франсуа стал курировать разные секретные проекты, но говорить об этом капитан Берриль уже мне никак не мог, потому что этот рассказ затрагивал чрезвычайно много заметных персон, ныне живущих.

Думаю, что именно эти секреты хранил сейф, украденный из кабинета моего Франсуа. Как я уже говорила, полицейский комиссар самым решительным образом настаивал, что исчезновение сейфа никак не связано со смертью владельца.

Просто чепуха! Франсуа, если бы в самом деле думал о самоубийстве, мог бы сжечь наиболее секретные бумаги либо вытащить их из сейфа, чтобы припрятать или передать на хранение верным людям. Никакой надобности вывозить сам сейф не было. А вот если моего Франсуа убили и вознамерились захватить содержимое сейфа, то убийцам и их сообщникам ничего не оставалось, кроме как вывезти из Елисейского дворца сам сейф. Шифр от него знал только Франсуа и больше никто.

А может, в сейфе были даже не документы? Я помню, как Франсуа обмолвился, что пишет мемуары. Более того – на 14 апреля у него даже была назначена встреча с издателем. Правда, я не поняла, идёт ли речь о уже готовой рукописи или только о подробном плане будущих мемуаров.

Убийство в Елисейском дворце произошло за неделю до этой встречи. Думаю, что кагулярская верхушка решила помешать Франсуа, который, как они думали, вышел из-под контроля. Однако совершенно необязательно, что мемуары (или их подробный план) содержали некое шокирующее признание. Ведь не мог же Франсуа вдруг забыть, как страшно караются те, кто пытается раскрыть кагулярские тайны. Кагуляр, даже весьма могущественный, никак не может позволить себе быть говорливым.

И в завершение моего повествования расскажу ещё кое-что о том, что случилось вечером 7 апреля. Эти подробности сообщил мне капитан Пьер Берриль.

Итак, Франсуа де Гросувр, когда был только-только обнаружен, ещё держал револьвер в правой руке. Флики нашли револьвер на ковре лишь потому, что во дворце было почти принято решение о переносе тела в квартиру на набережной Бранли. Тело приподняли с кресла, и оружие выпало.

У Франсуа была рана в основании шеи – это было входное отверстие пули, а выходное, куда большего размера, находилось в задней левой части черепа. Вскрытие показало смерть в результате разрушения мозга под воздействием сквозного выстрела. Еще одну пулю нашли в потолке кабинета.

Зачем же Франсуа (если это было самоубийство) сначала стрелял в потолок, а затем уже в себя? Господи! Да что говорить! Это было самое настоящее убийство. И выстрел в потолок конечно же совершен потому, что Франсуа сначала сумел отвести руку убийцы в сторону.

* * *

Кагуляры, когда их орден только появился, начали свою деятельность с расправ над теми, кого считали изменниками. То есть первыми жертвами кагулярских казней стали сами же кагуляры. Правда, один из казнённых, Леон Жан Батист, формально не был кагуляром. Перед самой церемонией посвящения он заявил, что передумал, и за это был казнен в октябре 1936 года, а вот другая жертва, Морис Жюиф, с которым расправились в феврале 1937 года, уже вступил в орден.

С чего кагуляры начали, продолжается и в наши дни, поэтому мой бедный Франсуа пополнил список тех, кто стал жертвой своих же соратников.

Это ужасно, но это так.

Глава восьмая, заключительная