Кайзер Вильгельм и его время. Последний германский император – символ поражения в Первой мировой войне

«Действия Балканских государств описываются как попытка что-то выманить у Турции. Почему? С австрийской точки зрения разве не было действо, предпринятое юным Фридрихом против Марии Терезии перед Первой силезской войной, тем же самым? Балканские государства хотят – и вынуждены – расширять свою территорию. Они могут удовлетворить свои нужды только за счет Турции – возможно, уже пришедшей в упадок. Они не могут сделать это без борьбы, и они делают это вместе, чтобы сделать возможным собственный рост и расширение. Великие державы хотят их остановить. По какому праву? В чьих интересах? Я буду держаться от этого в стороне. Так же как мы в 64, 66 или 70-м не допустили вмешательства в наши законодательные мероприятия, у меня нет ни желания, не возможности препятствовать другим или учить их… Пусть они сами разбираются со своей войной. Тогда Балканские государства покажут, на что они способны, и смогут ли они оправдать свое существование. Если они разобьют турок, тогда право будет на их стороне и они могут рассчитывать на награду. Если они будут разбиты, они станут вести себя скромнее, а мы получим мир и покой надолго, и вопрос территориальных изменений исчезнет. Великие державы должны сжать кольцо вокруг поля боя, где будут вестись сражения, чтобы им они и ограничились. Мы же должны сохранять хладнокровие и избегать поспешных действий. Вместе с этим прежде всего мы должны воздержаться от неуместных лекций о священной важности мира, поскольку они могут иметь только неприятные последствия. Оставьте людей в покое. Они или будут разбиты, или сами разобьют своих врагов, и тогда можно будет начинать переговоры. Восточный вопрос должен быть урегулирован кровью и железом. Но только в момент наиболее благоприятный для нас. То есть сейчас».

Вильгельм винил Турцию в том, что она вовремя не пошла на уступки, и считал, что дни турецкого правления в Европе на исходе. Его прежние симпатии сгладились новым интересом к Греции, и, исполнившись энтузиазма относительно побед Сербии, Болгарии и Греции, он не замечал ущерба, нанесенного военному престижу своей собственной армии, поражением турок, которых обучали и тренировали немцы. Когда другие великие державы, по запросу турок, попытались начать переговоры о мирном урегулировании, он отказался участвовать в любой акции, которая станет мешать Балканским государствам «двигаться по пути заслуженных побед или навязывать им невыгодные условия». «Я хочу справедливости: свободная борьба и никаких предпочтений». Кайзер не хотел поддерживать своих союзников и в один из моментов заявил, что пойдет на это, только если нападение русских не будет спровоцированным.

«Разумеется, многие перемены, которые принесла война на Балканы, неудобны и неприятны для Вены, но только ни одна из них не является настолько решающей, чтобы мы поставили себя под удар ради них. Я ни за что не возьму на себя ответственность за это перед моим народом и моей совестью».

«Россия, по-видимому, желает поддержать стремления сербов и, следовательно, может оказаться в ситуации, когда война будет неизбежной. Это станет casus foederis[68] для Германии, поскольку Вена подвергнется нападению Петербурга. Следствием станет мобилизация и война на два фронта для Германии, поскольку, чтобы двинуться на Москву, сначала придется взять Париж. А Париж, естественно, поддержит Лондон. Это значит, что Германии придется сражаться за выживание с тремя великими державами, поставив на карту все, и, возможно, в конце концов, погибнуть. И все это станет результатом нежелания Австрии видеть сербов в Албании или Дураццо».

«Обязательства договора Тройственного союза применяются, если Австрия подвергнется нападению России, но не если Австрия спровоцирует Россию напасть на нее».

В конечном счете русские убедили сербов не предъявлять требований, задевающих интересы Австрии, а Германия оказала сдерживающее влияние на Вену. В результате балканские войны прошли, не вызвав всеобщего конфликта, хотя Россия, Франция и Австрия в ноябре 1912 года провели мобилизацию. Эрцгерцог Франц Фердинанд сыграл немалую роль в предотвращении развития ситуации в неблагоприятном направлении, и в феврале 1913 года, когда кризис миновал, Вильгельм написал ему следующее: «Ваше доброе письмо доставило мне большое удовольствие. По этому случаю можно сказать: „Les beaux espirits se recontrent“[69]. Браво, мой друг! Вы блестяще урегулировали ситуацию. Это было непросто. Чтобы добиться своего, вам потребовалась осторожность, терпение и стойкость. Но вы добились успеха, который компенсирует вам все прочие тревоги. Вы сослужили огромную службу, избавив Европу от проклятия, лежавшего на ней. Миллионы благодарных сердец будут поминать вас в своих молитвах. Полагаю, царь Николай будет тоже рад, что сможет демобилизовать свои резервы. Когда это случится, мы все вздохнем свободно».