Как белый теплоход от пристани

Протягиваю диск. Движением, исполненным символического действа, дама медленно внедряет мою набитую генетической информацией штуковину в лоно дисковода своего ПиСи:

– Вообще-то, знаете, поскольку вы раньше никогда не издавались – мы отошлём ваш материал рецензенту. А он уже решит и в течение полутора-двух месяцев даст ответ. Сами-то мы не читаем.

– Хорошо. Только, надеюсь, не возбраняется фрагментарная демонстрация работ? Просто, понимаете, хочу избавить вас от чрезмерной нагрузки. А по тому, что представил, думаю, можно будет признать во мне наличие способностей либо отсутствие таковых.

Сам чуть не падаю в обморок от собственных формулировок.

– Наверное. Всё равно это никто не стал бы читать.

Ах, вот как!

– В смысле – целиком.

– Тогда, как мы поступим?

– Как. Если нас что-то заинтересует – мы вам сообщим.

– Хорошо. Спасибо. Всего доброго.

Дамочку давно уже больше занимают солнечные зайчики, с блошиным задором сигающие с её отполированных ногтей. Но всё же она отвлекается, чтобы вяло проронить:

– До свиданья.

Успокоенный осознанием выполненного долга, покидаю Издательский Дом необходимый ему, как браконьер заповеднику.

День за днём, через полтора месяца приходит ясность, отчего так влажнели ладошки…

А случаются и такие варианты (опуская вступление):

– То есть, вы автор, и вы же собственный, так сказать, импресарио?

– В силу обстоятельств, видите ли.

– А что у вас за работы: роман? рассказы?

Наученный "силой обстоятельств" за плетнём интереса углядываю подвох.

– В основном рассказы. – В ответ на скисание спешу добавить: – Разных жанров и разных объёмов: есть и крупные работы.

– Знаете, за рассказы мы почти не берёмся – они сейчас плохо продаются.

Антон Павлович,²¹ наше Вам почтение!

– В смысле – вы же понимаете, из каких критериев мы главным образом исходим, подбирая материал. Мы – коммерческая организация. Рассказы теперь не в моде, продаются плохо. И генеральный директор дал негласное указание: присматривать исключительно романы.

Секундная мысль кровью прыскает в глаза:

"Оспади! Присматривать! Я в книжную лавку попал или в дом благородной печати направил свои стопы? Романы!.. Избаловали вас конвейеристы грошовых детективов, изневежился на ваше счастье читатель – вы и рады под видом романов скармливать ему жёлтые страницы карманного формата в мягкой обложке. Толстой Лев Николаич больше трёх лет писал свою "Анну Каренину", а "Войну и мир" и того – семь²². Достоевский три года безотрывно корпел над "Братьями Карамазовыми". Булгаков вынашивал "Мастера и Маргариту" в общей сложности дольше десяти лет и последние вставки в роман диктовал своей жене за две недели до смерти! Пастернаковского "Доктора Живаго" я вообще поостерегусь в этой связи упоминать. Шукшин… Великого трудоголика Шукшина максимум хватило на киносценарий. Откуда же я, грешный и недостойный мученик воображенья, вдохновенья презренный раб о двадцати пяти годах, возьму вам роман? Из каких таких недр-глубин добуду это прочувствованное мерило жизненной реализации?"

В слух же бросаюсь объяснять, рассуждать, как мне казалось, почти фактологически о моей работе над ошибками большинства современных авторов, о недопустимости поспешного суда о моих сочинениях. Походя, к слову, упоминаю о немногих, но всегда восторженных почитателях своего, гм-гм, таланта. Однако мои красноречивые доводы о том, что, возможно, я не только новый Толстой, но и новый граф русской литературы, что сотрудничество со мной возведёт их издательство на уровень, совершенно недосягаемый для конкурентов, стяжают лишь снисходительную улыбочку жрицы храма, изобилующего подобными дарами: "Мальчик, ты не первый. Сперва – огонь, затем – вода, только потом – издание, а уж медные трубы – счастье самых неотступных".

– Ну, распечатайте, – уступает, – принесите. Объём – не больше одиннадцати авторских листов²³. Полистаем, посмотрим…

И я, конечно, понесу – никуда не денусь. Ибо: "Ищите, да обрящете". Дорогу осилит идущий. И я иду. Иду, иду, иду. Без опоры почти спотыкаюсь. Подползаю потихоньку. И каждым шажочком отмеряю: "Я зажёг бы на небе звезду – было б это кому-нибудь нужно…"

А тем временем, пока в святом самообмане жду каскада предложений и контрактов, совершаю шпионские вылазки в книжные магазины, дабы подсмотреть за трудами современных издаваемых литераторов. Дешифровать их открытые послания к "самой читающей нации в мире". Вознести, так сказать, воображение к вершинам и окунуть восприятие в глубины их творческих достижений.

Как шпион, незаметный для классиков, бочком прокрадываюсь к стеллажам "Современная проза". И всегда для того, чтобы с негодованием топорщащихся усов захлопнуть книжку уже после второго наугад выбранного абзаца.

Если сегодняшний уровень пошлости и безвкусицы так востребован публикой, что тиражируется в великих тыщах экземпляров, то упаси меня бог стоять на одной полке с ними, с "современными"! Скромно отведите под меня отдельную – я не обижусь.

Семейный триллер. Продолжение