Как читать романы как профессор. Изящное исследование самой популярной литературной формы

Ладно, я обещаю, что этот принцип верен и для суши, но сейчас еще один пример, связанный с водной стихией. В теории отдыхать едут, чтобы отдалиться от всех забот и треволнений, но так бывает очень редко, как показывает Вирджиния Вулф в своем романе «На маяк». В летнем спокойствии Гебрид почти каждый герой чего-нибудь хочет; обычно чего-нибудь достичь, хотя это желание принимает самые разные формы. Наиболее наглядный пример – это, конечно, маяк. Джеймса, самого младшего из детей семейства Рэмзи, обуревает желание попасть на маяк на другом берегу залива. Родители обещают ему поехать туда завтра, и миссис Рэмзи хочет выполнить свое обещание во что бы то ни стало, хотя мистер Рэмзи справедливо, но неосмотрительно настаивает, что погода заставит отложить поездку. Соответственно, Джеймс кипит ненавистью к отцу, но тем сильнее любит мать. Мои студенты обычно видят здесь некую дихотомию – мужчины и женщины, мистер и миссис Рэмзи, рука дающая и рука берущая – и в этом есть своя правда. Но вообще-то все гораздо сложнее. Небольшая сцена, в которой шестилетний Джеймс хочет отправиться в сказку, мать поддерживает его, хотя и волнуется, как бы не подвела погода, а отец, сам не замечая, как растаптывает мечту сына, сразу же показывает нам всю расстановку сил в этой семье.

Перед нами конфликт желаний. Иногда они согласуются друг с другом, иногда вступают в стычки. Но все они очень просты. Каковы же эти самые сокровенные желания сердца? Миссис Рэмзи волнует главное блюдо предстоящего обеда, мистера Рэмзи – буква алфавита. Да-да, вам не показалось. Целый день, описание которого занимает всю длинную первую часть романа, миссис Рэмзи переживает из-за boeuf en daube (тушеной говядины): получится ли она, понравится ли семье и гостям, хватит ли того или другого – короче говоря, упрочит ли все это ее репутацию хозяйки? Изящество этого горячего желания в том, что сама она ничего не готовит; Милдред, ее кухарка, три дня возится с этим блюдом, которое называют «шедевром», а миссис Рэмзи, принимая комплименты, говорит, что это «еще бабушкин французский рецепт». Глупо, скажете? Может быть, но покажите мне человека, который никогда не волновался бы, как пройдет парадный обед или ужин, и тогда я покажу вам человека, который никогда его не организовывал. Более того, все ее переживания ограничиваются лишь домашним кругом и позволяют сосредоточиться на детях, а особенно на самом младшем. Она не только следит за тем, как идут дела на кухне, но еще и вяжет красно-бурый чулок – наверное, самый известный во всей мировой литературе – для пораженного туберкулезом тазобедренного сустава сына смотрителя маяка. Ни одно из этих дел не отвлекает ее слишком от исполнения материнских обязанностей. Нелишне добавить, что они не выглядят ни несущественными, ни банальными. И те и другие показывают, как самоотверженно она обеспечивает комфорт и благополучие других, а это не сбросишь со счетов. А ее муж? Мистер Рэмзи целый день бродит по окрестностям, погружаясь в свои размышления, читая наизусть балладу Теннисона «Атака легкой кавалерии» и желая только одного – «добраться до Z». Уверен, что и сами вы не раз хотели до нее добраться. Как и у жены, его мысли вовсе не тривиальны, хотя и подаются порой в юмористическом ключе. Он приходит в раздражение от барьеров, стоящих на пути его интеллекта, которые на самом деле немногочисленны и, по нашим стандартам, невысоки: он явно не величайший мыслитель своего поколения. Один (и это тот человек, который не выходит у него из головы) из целого поколения, может быть, всего только один осилит весь путь от A до Z; он признает, что сам добрался, наверное, только до Q и сумеет еще доползти до R или S, но, пожалуй, не дальше. Трудно сочувствовать, правда ведь? Большинство из нас не были величайшими мыслителями в своей студенческой группе. Но если посмотреть на все это под другим углом, то окажется, что все это не так уж мелко. Он хочет быть больше того, что он есть. С таким мы уже можем иметь дело. И надо признаться, я был к нему несколько несправедлив. Его заботит не столько состязание, сколько достижение; он хочет зайти так далеко, как может, понимая, что все равно не зайдет так далеко, как надеялся. Если хотите, назовите это кризисом среднего возраста; безусловно, его элементы здесь присутствуют. Для наших целей, однако, интерес представляет само движение. Он настолько поглощен собственным желанием, что не замечает потребностей других людей и даже собственных детей. Миссис Рэмзи, напротив, весьма хорошо чувствует людей и даже готова ринуться на защиту каждого, кто оказывается в круге ее интересов, – разгладить смятые перышки, сыграть роль свахи, предложить совет, вообще проявить исключительную заботливость. Если кому-нибудь, например старому другу семьи Августу Кармайклу, ее помощь вроде бы и не нужна, ей сразу же начинает казаться, что этот человек питает к ней чуть ли не личную неприязнь.