Как читать романы как профессор. Изящное исследование самой популярной литературной формы

Кто был первым гением постмодернизма? Думаете, Беккетт или, может быть, Ален Роб-Грийе? Как хотите, но я назову Чака Джонса. Да-да. Его. Выдающегося аниматора студии братьев Уорнер. В одном из его знаменитых мультфильмов, «Бешеная утка», Даффи Дак проходит целый ряд непростых и смешных трансформаций: надевает балетную пачку, получает голову в виде цветка, тело льва и так далее и тому подобное. В самом конце нас поджидает неожиданность, но не сюрприз: карандашом аниматора водил проказливый Багз Банни. Далее этот принцип самоотражения «Уорнер Бразерс» развила в мультсериале «Озорные анимашки» (Animaniacs), который представляет собой пространный диалог с историей мультипликации. Вообще-то мультфильмы, кажется, удивительно хорошо соотносятся сами с собой, не важно, снимались ли они для телевидения («Симпсоны», «Гриффины», «Южный парк») или для кинотеатров («Кто подставил кролика Роджера?»). Но в этой игре участвуют даже телешоу. Телевизионный сериал «Детективное агентство “Лунный свет”» (по общему признанию, совершенно нерепрезентативный для понятия «голливудский») в одном из сезонов оборвался в самом разгаре событий, потому что нужно было подобрать костюмы и бутафорию: сезон закончился раньше, чем эпизод. Однако, когда так делают серьезные писатели, некоторые читатели начинают подозревать, что их дурят. Но это вовсе не так; стратегии, которые мы знаем и любим под названием «метапроза», не перекрывают возможности, а, наоборот, предоставляют их.

Дело просто в том, что читатели, а особенно читатели-студенты, становятся нетерпеливыми из-за очень забавных вещей в своем чтении.

Насколько нетерпеливыми? А вот читайте дальше.

Иногда мы говорим, что роман как будто парит, что повествование летит вперед. Изящное выражение, не правда ли? И производит впечатление. Моментально на память приходят страстность Моррисон, остроумие Вудхауса, простор и размах Толкина, изобретательность Гарсии Маркеса. Без вопросов, в мире есть несколько чудесных романов. У некоторых из них, кажется, есть крылья. Но я сейчас не об этом. Я дам вам парящую книгу: «Любовница французского лейтенанта».

Книгу, которую в американских колледжах шпыняют больше других.

Я знаю когда, а «когда» даст вам «зачем». Что-что? Хотите знать, где именно это сказано? У нас на выбор целых два места. Иногда это мелькает в главе 13, когда повествователь только что, в конце главы 12, задавшись вопросом, кто такая Сара и «из какого сумрака она явилась», отвечает своим маленьким шедевром: «Я не знаю». Не этого ответа мы обычно ожидаем. Правило таково: когда повествователь задает вопрос, его долг – дать ответ. Повествователь у Фаулза отвечает, но не так, как нам бы хотелось. Но подождите, самое худшее впереди. Не желая сознаваться в незнании, он вдребезги разбивает иллюзию, которую создавал в первых двенадцати главах: