Как далеко до завтрашнего дня… Свободные размышления 1917–1993. Вехи-2000. Заметки о русской интеллигенции кануна нового века

И вот однажды Иван Николов пригласил меня приехать в Болгарию. На этот раз не для работы, а «просто так», отдохнуть, причем вместе с женой. Конечно, приглашение, как это было принято в те времена, исходило не только от него, а было согласовано с болгарскими «инстанциями». Вернее, приглашал он сам по телефону, но затем дней через десять-пятнадцать последовало официальное приглашение: ЦК БКП меня приглашал вместе с супругой провести восемнадцать дней в санатории ЦК на берегу Черного моря.

Получив такое высокое приглашение, я отправился в Президиум Академии оформлять документы. Но не тут-то было: оказывается, в служебные командировки, причем за счет академии, я имею право ездить. А просто так, покупаться в море, ни-ни! Даже по приглашению братской компартии (приглашение было подписано одним из секретарей ЦК). Дело в том, что по характеру работы в Вычислительном центре Академии наук я имел допуск самой высокой формы к секретной работе. А подобным засекреченным персонам отдыхать и развлекаться можно было только дома. Вот так!

Сначала я был обескуражен. Отпуск я уже оформил и деньги за билет отдал. Но потом меня осенило – такое бывает иногда и с ученой братией.

Я позвонил в Болгарию Ивану и эзоповым языком объяснил, что и как. Иван Николаевич все мгновенно понял («просёк», как тогда говорила моя младшая дочь), и через несколько дней я получил еще одну телеграмму. В ней я приглашался на целый месяц в его институт для чтения лекций и совместной работы. И больше никаких вопросов с оформлением документов не было. Более того, я ехал не в отпуск, а в командировку и дорогу мне оплачивала тоже академия. Мне оставалось только купить билет жене!

Когда мы прилетели в Софию, к самолету подкатила длинная черная машина. Жена сказала: «Гляди, какого-то московского прохиндея приехали встречать». А прохиндеем-то оказался я сам. Поскольку именно я был гостем ЦК, а гостей столь высокой инстанции принято встречать по протоколу и даже коньяком угощать.

Далее были восемнадцать солнечных сентябрьских дней на берегу теплого ласкового моря – отпуск без всяких забот (и даже не в счет отпуска). Затем София и неделя напряженной работы – надо же было отработать приглашение. Ну, а затем – Москва. А там случилось то, ради чего все это и написано.

Когда я пришел к себе в институт, секретарша сказала не без ехидства: «Пока вы там купались в Черном море, я вас выбрала в академики ВАСХНИЛ».

Сначала мне это показалась нелепым розыгрышем. Жена всегда смеялась над тем, что овощи и ягоды я различаю только по вкусу. Но действительность оказалась именно таковой – я был избран, притом единогласно, действительным членом Всесоюзной сельскохозяйственной академии имени В. И. Ленина. И «выбрала» меня действительно моя секретарша! Как же такое могло случиться? Да еще в мое отсутствие!

Может быть, в моем рассказе не все будет точно, каких-то деталей я могу и не знать, хотя за логику событий ручаюсь. Но все-таки рассказ я начну с гипотезы, которая основывается на слухе, весьма, впрочем, правдоподобном. Итак, события развивались следующим образом.

Самое высшее начальство (тогда секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству был М. С. Горбачев) решило ввести в состав ВАСХНИЛ несколько действительных членов большой, то есть Всесоюзной академии, причем по таким специальностям, которые вроде бы нужны сельскому хозяйству, но в составе Сельскохозяйственной академии должным образом не представлены. И там, наверху, было решено, в частности, выбрать одного действительного члена ВАСХНИЛ по информатике, точнее по сельхозинформатике: время такое, что и сельское хозяйство должно стать компьютеризованным.

Кандидатура на эту вакансию была, естественно, единственная. Претендовать на это место мог только Е. П. Велихов. Вездесущий Велихов. Тем более что тогда он был еще и академиком-секретарем Отделения информатики. Кандидатура по тем временам безупречная, ибо он всегда умел быть близким к престолу, и к будущему генсеку в том числе. И в самом деле: кто же, кроме Велихова? Но… дальше начинается еще одна гипотеза, хотя в ее основе не слух, а слова А. А. Никонова, тогдашнего президента Сельхозакадемии.

Велихов тут, Велихов там, Велихов всюду – это насторожило власти. А на этом фоне выясняется, что Е. П. Велихов никогда не имел дела с обработкой больших массивов информации, а с информационными проблемами сельского хозяйства – тем более. Когда все эти обстоятельства были осторожно доложены М. С. Горбачеву, он якобы сказал: «Ищите другого академика, который хоть когда-нибудь занимался проблемами обработки сельхозинформации». Вот тут-то и всплыла моя кандидатура (еще расскажу, почему), и она оказалась в некотором смысле безальтернативной, ибо другого действительного члена Всесоюзной академии, который удовлетворял условию «хоть как-нибудь заниматься сельхозинформатикой», просто не было.