Как я год жила по Библии

Для брата Лаврентия присутствие Бога пронизывало собою все: и горшки и сковородки в кухонной раковине, и воду и мыло, которыми их мыли. Все свои мелкие земные труды он совершал в вере, с желанием выразить в них любовь к Богу и стремление жить в непрестанном поклонении Ему. «Ради любви Божьей, – говорил он, – мне и соломинку с земли поднять достаточно»[29].

Почитав брата Лаврентия, я решила подойти к домашним обязанностям более вдумчиво и сознательно: прислушиваться к каждому ритмичному движению веника, ощущать, как течет по пальцам вода, когда чищу картошку, наслаждаться сочетанием разноцветных овощей, зелени и сыра на разделочной доске. Так я и делала – и чувствовала при этом то же, что и во время созерцательной молитвы: ощущение, что мои корни растут и углубляются в землю, что я становлюсь сильнее и крепче стою на земле. Работая вдумчиво, я успевала сделать меньше, но при этом ощущала, что делаю больше.

Есть ощущение, что в движении библейской женственности многие чувствуют: работа по дому в нашей культуре беспросветно игнорируется, и именно на их плечах лежит задача восстановить святость домашнего очага. Это благородная цель, вполне достойная верующих. Однако в попытках восславить и утвердить присутствие Бога в нашем доме следует опасаться возвеличивания домашней работы превыше всех прочих и тем более утверждений, что для женщин присутствие Божье каким-то образом ограничено этой сферой.

Верно, Бог – Бог тарелок и сковородок; но еще он – Бог станков, и компьютеров, и холстов, и классных комнат, и офисов. Мир и радость – удел не той женщины, что выберет себе «правильное» занятие, но той, что находит Бога в любом занятии, что ищет присутствия Бога в каждом углу.

Как гласят знаменитые строки Элизабет Баррет Браунинг:

Земля полна блаженствами небес,
И каждый куст, являя Бога нам,
Неопалимою купиной полыхает,
Но обувь свою снимет только тот,
Кому дар видеть дан,
Все остальные лишь рассядутся вокруг
И обдирают ягоды.

Вера – не в том, чтобы найти правильный куст. Она в том, чтобы снять обувь свою.

Будьте страннолюбивы друг ко другу без ропота.

1 Пет 4:9

Хорошо, что с «Копилкой Сварливости» я покончила к концу октября. Иначе, как пить дать, к восьмому ноября копилка бы переполнилась!

До этого дня единственным свидетелем моих кулинарных потуг оставался Дэн. Но это казалось мне «небиблейским»: я помнила, что Писание очень высоко ставит добродетель гостеприимства. Так что восьмого ноября мы пригласили к себе на тарталетки семью Фальцоне. Дейна как раз объявила, что забеременела в третий раз, и вполне уместно было собраться вместе и это отпраздновать.

Рецепт тарталеток я нашла в ноябрьском издании «Жизни по Марте Стюарт», и звучал он достаточно просто: гигантские макароны-«ракушки» нафаршировать мелко нарезанным сыром рикотта, итальянским цикорием радиккьо и пармской ветчиной прошутто, запечь в томатной пасте домашнего приготовления или (о, счастье!) покупной, сверху покрыть маслом, моцареллой и пармезаном – и подать на стол с хлебом и салатом. К черту холестерин – по крайней мере, с этим я справлюсь!

Уже на полпути к продуктовому мне вдруг пришло в голову, что угощать итальянцев итальянской едой – возможно, не очень хорошая идея. А вдруг у Фальцоне есть… ну, знаете, свои представления о том, как такое готовить? Как будто этого недостаточно, я решила заодно прикупить все ингредиенты для говяжьего жаркого из поваренной книги; в результате в магазин я явилась со списком на трех страницах мелким шрифтом, где, среди прочего, значились лук чиполлини, шампиньоны «кремини», слоеный бекон и хрен обыкновенный. С хреном мне повезло, но остальные три ингредиента оказались совершенно недоступны для жителей округа Рей.

Вот на этом хотелось бы остановиться поподробнее. Знаете ли вы, что Марта Стюарт ненавидит американскую глубинку?

Ну, может, я погорячилась. Не совсем ненавидит. Но деревенщина из Теннесси со списком ингредиентов, половину из которых невозможно найти в радиусе полусотни километров от дома, в этот миг чувствует себя полной деревенщиной. И что предлагает Марта для таких случаев? «Спросите у вашего мясника», – пишет она. Или: «Поговорите с вашим рыботорговцем». «Навестите ваш азиатский рынок». «Загляните в ближайший магазин деликатесов».

Хочу смиренно напомнить Марте: не у каждой из нас есть личный мясник, рыботорговец и так далее, с которым можно «поговорить».