Как я изобретал мир

К тому же в нашей семье всегда царили национальные и либеральные настроения, коим был в частности подвержен мой отец. Несмотря на печальные политические обстоятельства, в которых после победоносных освободительных войн вновь очутилась Пруссия вместе с Германией, оставалась еще надежда на будущего спасителя – государство Фридриха Великого, разбудившего своими свершениями в немцах уверенность в себе. Именно эта надежда побудила моего отца посоветовать мне прусскую службу, да и во мне всегда существовала глубокая уверенность в грядущем возвышении Германии благодаря Пруссии. Поэтому я был так сильно увлечен национальным немецким движением 1848 года и вопреки личным интересам отправился в Киль, чтобы вместе с Пруссией сражаться за единство и величие Германии.

Когда это по-юношески горячее и далеко выходившее за рамки разумно достижимого движение разбилось о неблагоприятное стечение обстоятельств и Германия вновь впала в беспомощное разобщение, а Пруссия была поставлена на колени, всех германских патриотов охватило глубокое уныние. И хотя вера в Пруссию все еще сохранялась, никто уже не думал, что прусское государство будет бороться за единство Германии, так что вся надежда была только на окончательную победу либеральных взглядов в немецком, и в частности в прусском, народе. Этим поворотом во взглядах объясняются иначе трудные для понимания явления конфликтного времени.

До 1860 года я был настолько занят научными, техническими и практическими работами, что находился совершенно далеко от политики. Только когда во время регентства принца Пруссии пошла на убыль политическая оцепенелость и пессимизм, до того момента почти исключительно властвовавшие в обществе, и оно вновь отважилось на свободные политические убеждения, я присоединился к созданному Беннигсеном и опекаемому герцогом Эрнстом Саксен-Готским Германскому национальному союзу. Я присутствовал на учредительном съезде в Кобурге и с тех пор как верный член союза принимал участие во всех его начинаниях. Благодаря этому обстоятельству и моему деятельному участию в выборах в ландтаг[181] я ближе познакомился с ведущими политиками либеральной партии. Я посещал собрания находящейся в процессе создания новой либеральной партии и принимал участие в обсуждениях ее программы и названия. Большинство склонялось к названию «демократическая партия», в то время как Шульце-Делич[182] хотел окрестить ее «германской партией». Я предложил наименование «прогрессистская партия», так как мне казалось уместнее выразить в названии направление деятельности партии, а не ее убеждения. Было решено объединить мое предложение с предложением Шульце-Делича и назвать новую партию «Германская прогрессистская партия».

Предложение выдвинуть меня в депутаты парламента я повторно отклонил, но в 1864 году[183] посчитал своим долгом принять участие в выборах от округа Золинген-Ремшейд[184]. В то время предложенная правительством военная реорганизация представляла собой огромный спорный вопрос, вокруг которого сгруппировались политические партии.