Как я написал Конституцию эпохи Ельцина и Путина

Несмотря на то что в начале 1990-х предложения о созыве Учредительного собрания не раз обсуждались, Россия абсолютно правильно не пошла по этому пути. Когда формировалось Конституционное совещание для доработки проекта Конституции, оно конструировалось именно как структура представительная, хотя и с «совещательными» полномочиями: его пять палат были сформированы по региональному, производственному, политическому, социально-общественному и другим критериям. В публичном пространстве начала 1990-х Конституционное совещание не позиционировалось в качестве «прообраза» Учредительного собрания. Однако в рамках закрытого политического дискурса не исключалось, что при определенном развитии событий оно могло бы быть провозглашено Учредительным. Обстоятельства, к счастью, сложились так, что в итоге был выбран механизм всенародного голосования о проекте Конституции, в котором были изложены основы новой власти и государства.

Таким образом, фактически современная российская власть учла опыт революции 1917 года, но при этом использовала оба механизма (учредительный и конституционный) для преодоления разрыва преемственности и легитимации власти. В результате на базе принятой всенародным голосованием Конституции был избран новый парламент — высший представительный и законодательный орган, а затем и все другие органы государственной власти. Именно такой подход позволил придать максимальную легитимность новой власти и новому государственному строю.

Тем не менее в начале 1990-х годов с левого и правого флангов раздавалась критика, что новая Конституция была принята «неправильно», а потому политические оппоненты делали выводы о нелегитимности президентской власти и новой российской государственности в целом. Хотя эти позиции не соответствовали действительности ни по факту, ни с точки зрения правовой доктрины, но надо было что-то делать, давать какие-то аргументы, чтобы снизить уровень конфликта.

Тогда я обосновал и ввел в оборот конструкцию так называемой «двойной» или «длящейся» легитимации власти.

Первый этап легитимации — всенародное голосование и принятая Конституция, второй — добровольное участие политических оппонентов в общенациональных выборах парламента и президента. Из этих двух шагов следует очевидный вывод: «Если вы лично и ваша партия согласились принять участие в выборах по этой Конституции, по установленным ею правилам, то, значит, вы своими практическими действиями де-факто и де-юре признали новый Основной Закон и установленный им порядок». Таким образом, современная российская власть получила легитимность путем использования механизма всенародного голосования по новой Конституции и неоднократного проведения на этой основе последующих общенациональных выборов для формирования федеральных органов власти.

В качестве еще одного примера практического использования модели «двойной легитимации» можно привести известную историю с возвращением Татарстана в конституционное поле России.

Я всегда говорил и говорю, что договор с Татарстаном 1994 года надо ценить и изучать, потому что он спас Россию от серьезного конфликта. Почему?

Потому что сначала республика не подписала Федеративный договор, потом фактически отказалась проводить референдум о новой Конституции в 1993 году и участвовать в выборах в Федеральное Собрание. А Конституция Татарстана от 6 ноября 1992 года очень сильно не соответствовала Конституции федеральной. Вдобавок делегация республики день и ночь дежурила в Венецианской комиссии Совета Европы, ожидая признания своей Конституции конституцией независимого государства.

Но когда после почти трех лет тяжелейших переговоров и включения в новую Конституцию России специальной нормы, позволявшей это сделать (статья 11), мы подписали с Татарстаном договор в феврале 1994 года и решили все острейшие проблемы, в республике сразу прошли выборы в федеральный парламент. Тогда избрали Фарида Мухаметшина^{52} и Минтимера Шаймиева^{53} в Совет Федерации и пять депутатов в Государственную думу. А по международному праву и по конституционному праву проведение выборов на территории республики в федеральный парламент по правилам, установленным федеральным законодательством, — это де-факто и де-юре признание общенационального суверенитета и федеральной Конституции.

Поэтому я говорю, что этот договор спас и Россию, и Татарстан. А вот Чеченская Республика в те годы пошла по другому пути. Результат всем хорошо известен.

Кстати, руководству Татарстана хватило мудрости конвертировать полномочия, полученные по договору, в экономические преобразования, в качество жизни населения республики. После этого Татарстан даже своих госслужащих в Москву и другие регионы активно экспортировал!

Но на начальном этапе задор самостийности был высок.

«У кого руки чешутся — чешите в другом месте»