Читаем Как я написал Конституцию эпохи Ельцина и Путина полностью

Как я заложил правовые основы для возвращения Крыма

Часто спрашивают: почему в Вискулях мы сразу не поставили вопрос о Крыме, не вернули его себе?

А на самом деле, может, я один из немногих, а то и единственный, кто как раз тогда думал об этом, потому что родился в Крыму. Но проблема была в том, что крымские депутаты вместе со всей Украиной проголосовали 1 декабря 1991 года за независимость.

Мне казалось, что при подготовке Соглашения о создании Содружества я заложил очень правильную и полезную для России и Крыма норму в 5-й статье: о том, что границы между новыми государствами признаются, пока они находятся в составе СНГ. Если выходишь из СНГ — границы становятся предметом обсуждения и будущих договоров. Это означало: если Украина уходит из СНГ, только тогда открывается вопрос Крыма и процесс длительных переговоров о его судьбе с Россией (формально Украина до сих пор находится в составе СНГ). Меня, кстати, за это потом украинские националисты чуть не придушили. У них тогда посол был такой радикальный националист, наезжал на меня страшно.

Но к моему глубокому сожалению, буквально через год или полтора между Россией и Украиной был подписан двухсторонний договор, в котором административная граница признавалась государственной, то есть норма, заложенная в Соглашении об СНГ, была быстро похоронена.

Я был тогда глубоко разочарован и предложил два практических варианта решения проблемы. Первый — это подписание договора о разграничении полномочий. На тот момент у нас был тяжелейший конфликт между Москвой и Казанью, и в 1994 году был подписан договор о разграничении полномочий. Смысл простой: никто не делит суверенитеты, не дискутирует о Конституциях, но с помощью предельно прагматичного документа обеспечивается баланс интересов сторон, прежде всего в социально-экономической сфере. Эта модель разрешения конфликта не индивидуальная, не разовая. Она полностью подходит для урегулирования отношений Испании и Страны басков, Великобритании и Шотландии, других схожих ситуаций, когда часть единой страны заявляет о своем желании выйти из ее состава. Эту же конструкцию я предлагал для Киева и Симферополя, передавал документы через Виктора Степановича Черномырдина, который был нашим послом на Украине. Правда, безрезультатно. Сейчас, мне кажется, такое же «лекарство» могло бы сработать для нормализации отношений Киева и Донецка, Киева и Луганска.

Еще раз повторю свою формулу: суть модели состоит в разграничении полномочий в неконфликтных сферах, представляющих насущные совместные интересы. Неразрешимые на данный момент остро конфликтные вопросы не затрагиваются, откладываются на будущее. Это определяет и содержание и форму соглашения.

Второй сценарий такой: вопрос суверенитета Крыма оставить будущим поколениям, а его территорию объявить свободной экономической зоной или зоной свободной торговли для обеих стран. В начале 1990-х я даже написал типовой закон, предполагавший налоговые и иные преференции на территории Крыма, который мог одобрить как наш Верховный Совет, так и Верховная Рада Украины. Если бы это было сделано, то Крым стал бы не яблоком раздора, а курицей, несущей золотые яйца. Не знаю, почему тогда это не было услышано, а сейчас какой смысл об этом говорить?

Но я уверен, что, когда острота конфликта пройдет, именно эта технология пригодится для примирения. Что бы ни говорили на Западе, референдум о присоединении Крыма к России прошел честно, с «вежливыми людьми» или без, но крымчане голосовали искренне. Это было реальное народное волеизъявление. Тем не менее Украина считает Крым своим. Так давайте будем просто прагматичными: оставим в стороне вопрос о суверенитете, перейдем от глобальной стратегии к тактике реальных дел и снова попробуем превратить Крым в курицу, несущую золотые яйца.

Но, увы, пока это только мои мечты. Насколько я знаю, у нас в стране эту модель сейчас никто всерьез не рассматривает. Видимо, считают, что всё само собой рассосется. Нет, не получится. Само собой ничего не происходит, сами собой такие проблемы не решаются. Ими надо заниматься со всей серьезностью и ответственностью перед будущим.

А если подумать, это же так здорово: «свободная экономическая зона Крым»! Это значит, что мы все вместе делаем деньги. Для Крыма их делаем, для России их делаем, для Украины их делаем. Для всех нас. А где деньги взять? Да хотя бы начать с тех пятнадцати миллиардов долларов, которые китайское правительство в свое время собралось дать Януковичу, но фактически так и не выдало. Вот вам и первые инвестиции. А там и Евросоюз подтянется, и США. Все просто развивают экономику и делают деньги. Транспортная инфраструктура, туризм, сельское хозяйство, новый Шелковый путь… Да всё, что захочешь. И эти инвестиции никому не помешают. Абсолютно. И люди оценят и будут довольны, потому что это зарплаты, рабочие места, хороший уровень жизни.

Перейти на страницу:

Все книги серии 90-е: личности в истории

Как я написал Конституцию эпохи Ельцина и Путина
Как я написал Конституцию эпохи Ельцина и Путина

Эта книга открывает серию «90-е: личности в истории». Ее автор – государственный советник по правовой политике, вице-премьер и министр российского правительства в 1990-х, депутат парламента четырех созывов, создатель Партии российского единства и согласия, заслуженный юрист России, профессор Сергей Шахрай. Мемуары охватывают не только девяностые – время политического взлета автора, но и многие события, случившиеся до и после этого переломного десятилетия в истории страны. Шахрай-юрист профессионально внимателен к фактам. Но его книга – не сухое перечисление имен-дат-событий, а воспоминания, полные драматизма и страстей, пронизанные духом того времени. Автор без прикрас пишет о своей политической карьере, честно оценивает обстоятельства и собственные поступки, стараясь извлечь из прошлого уроки для будущего. Мемуары Сергея Шахрая населены множеством ярких личностей: Борис Ельцин, Анатолий Собчак, Сергей Алексеев, Виктор Черномырдин, Евгений Примаков, Юрий Лужков, Михаил Мишустин, Жак Ширак, принц Чарльз и многие другие современники появляются на страницах не как персонажи парадных портретов, но как живые люди со своими достоинствами и недостатками. Писать мемуары о «горячих» девяностых – непростая задача. Автор понимает это и рассчитывает на читателя, который готов увидеть не черно-белую картину, а многоцветную и объемную реальность новейшей истории своей страны.

Сергей Михайлович Шахрай

Публицистика
Пойти в политику и вернуться
Пойти в политику и вернуться

«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске. Всегда был открыт для прессы. Подшучивал над собой. Когда его, генерал-полковника, утверждали на пост премьера, сказал: «Я не Пиночет, моя фамилия Степашин». И к удивлению друзей и оппонентов, был утвержден Государственной Думой на высокий пост с первого раза, что в те годы бывало нечасто.До августа 1999 года Сергей Степашин считался одним из самых реальных кандидатов на президентское кресло. Прогнозы не сбылись. Сожалеет ли об этом Степашин? Почему политическая карьера сложилась так, а не иначе? Были ли в этой карьере поступки, в совершении которых автор мемуаров раскаивается? Что для него в политике было и остается самым важным? Простых ответов на эти вопросы у Степашина нет – есть искреннее желание над ними думать. И не лукавить при этом перед собой и читателем.Это воспоминания того, кто пошел в политику и вернулся человеком.

Сергей Вадимович Степашин

Документальная литература
Я закрыл КПСС
Я закрыл КПСС

«Я закрыл КПСС» — мемуары Евгения Савостьянова, заместителя председателя КГБ СССР и заместителя директора Федеральной службы контрразведки России в начале девяностых. Назначение на работу в спецслужбы для демократа и антикоммуниста Евгения Савостьянова было неожиданным. Но девяностые годы XX века в России были полны подобных поворотов в судьбах людей. Автор этих воспоминаний лично участвовал в «похоронах» Коммунистической партии Советского Союза, снимал гриф «секретно» с истории Бутовского полигона, где в годы сталинских репрессий были расстреляны тысячи человек, первым наладил контакт с антидудаевской оппозицией в Чечне, отвечал за кадровую политику в администрации президента Ельцина. Среди тех, с кем его столкнула судьба, были Андрей Сахаров и Михаил Горбачёв, Юрий Лужков и Владимир Гусинский, Сергей Степашин и Анатолий Чубайс. Читателя ждут встречи с этими и другими политиками, правозащитниками, бизнесменами, которые в той или иной степени повлияли на ход истории в девяностые годы.В мемуарах Евгения Савостьянова много ранее не известных широкой публике фактов и деталей, которые сохранились благодаря его дневникам. Автор не претендует на беспристрастность — и это большой плюс книги. В этой книге есть боль и радость, сомнения и попытки осмыслить пережитое. А значит, у читателя появляется возможность понять людей, которые когда-то поверили в то, что Россия может стать свободной демократической страной.

Евгений Вадимович Савостьянов

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное