Как я нечаянно написала книгу

Сперва я подумала: не стоит Лидвин это читать. Но она сама говорила, что все дело в борьбе. «Именно в ней и заключается рассказ». Так что на другой день, когда я пришла к ней и мы пили на лавочке чай, я протянула ей свои странички.

Потом я сидела, глядя в свою кружку, и ждала, когда она дочитает.

– Н-да, в театральности этой женщине не откажешь, – сказала Лидвин. – Изрубить скульптуру на куски и сжечь, такое не выдумаешь. – Она покачала головой. – А откуда, собственно, вдруг взялась эта скульптура?

– Что? Из твоей гостиной, тут же написано!

– Я имею в виду: раньше ты ее никогда не упоминала. Читателю она валится как снег на голову.

– Но я ведь не знала раньше, что скульптура важная? Была важная? Станет важной?

– Н-да, верно. Честно говоря, я тоже не знала, – сказала она.

31

Мы с папой поехали покататься на великах. Он сам предложил. Вообще-то мы никогда вместе не катаемся. До сих пор не катались. Думаю, Адди сказала ему, что не мешает заняться чем-нибудь только со мной. По-моему, идея очень неплохая. Диркье осталась дома с Калле, они с головой ушли в новую игру на Каллином айпаде. Она только крикнула, что нам тоже не мешает разок развлечься.

– Ты знал мужа Лидвин? – спросила я, когда мы ели оладьи на террасе в деревне Лаге-Фююрсе.

– Ты имеешь в виду Джона, скульптора? Конечно, знал. Куда ж от него денешься.

– Он тебе нравился?

– Твоя мама считала его надутым, тщеславным индюком. Пожалуй, он таким и был. Но вдобавок потрясающе заводным и веселым. От него прямо разило энергией, а как рассказывал – заслушаешься. Они часто устраивали вечеринки у себя в саду, Лидвин и Джон, до глубокой ночи, с кострами и уймой выпивки. И с травкой – кури не хочу. Да, классные были вечеринки.

– Ты тоже курил травку?

– Да нет, в общем-то.

Значит, курил.

– Как он выглядел?

– Высокий, крепкий. В узких линялых джинсах и футболке с обрезанными рукавами, так что бицепсы его были на виду. Очень загорелый, потому что много работал на воздухе. Я как-то раз спросил у твоей мамы, не считает ли она его привлекательнее меня. – Папа ткнул себя в живот.

– И что?

– Она обняла меня и сказала: «Дело-то совсем не в этом».

Вот какая милая у меня мама. Да еще и остроумная. И не врунья.

– Но она считала его симпатичным? – спросила я.

– Он обращал на себя внимание, но вот был ли таким уж симпатичным… Лидвин его обожала. Мы никогда этого толком не понимали. У него было больше причин обожать ее. Но так или иначе, с его уходом она сломалась. Не знаю, была ли у него другая, хотя я бы не удивился, он флиртовал направо и налево. Весь Хилверсюм знал, кроме Лидвин. Когда Джон ушел, Лидвин долго вообще не показывалась и вечеринкам тоже настал конец. Она как одержимая набросилась на сад. Изначально там была просто большая лужайка. За несколько дней она все там перекопала. Я видел, как она снует туда-сюда на велике, с мешками садового грунта на руле и с рассадой на багажнике. Разок даже сам ездил с ней в садоводство за яблоней.

– Но вы больше не ходили к ней в гости?

– Мы пробовали, но часто она не открывала. А потом твоя мама умерла.

Ужасный 2003 год. И для Лидвин тоже. Ужасный муж, этот Джон с его бицепсами. Мне он сразу не понравился. «Тщеславный» – отличное слово, по-моему.

Когда мы возвращались в Хилверсюм, ветер дул нам в спину. А когда свернули на нашу улицу, папа сказал:

– Хорошо бы нам познакомить Лидвин с каким-нибудь симпатичным мужчиной.

– Тогда надо устраивать ей свидания по интернету, – сказала я.

Мы оба одновременно расхохотались. Лидвин и интернет – уже целая история. А Лидвин и свидания по интернету тем более. Нет, пусть лучше познакомится с кем-нибудь на терсхеллингском пароме. Или с дочкой этого кого-нибудь.

32

Все началось как сцена из передачи, где из девушек делают красоток. Я стояла в примерочной, а Диркье притаскивала новые и новые наряды. Потом я выходила и поворачивалась перед зеркалом, и мы говорили «да», «нет» или «фу». Вешалка перед примерочными все больше заполнялась одеждой, которую мы отвергали. На табуретке в моей кабинке лежали несколько маек («да»), красная жилетка с капюшоном («да-да») и сомнительная юбка (великоватая). Мне надо нарастить на бедрах немножко жирку, заявила Диркье, но не сказала, как этого добиться. Наверно, меньше заниматься спортом.