Как я вам нравлюсь теперь?

Вечер шел своим чередом. Стемнело. Родители, вытянувшие короткую соломинку, забирали детей. Эми вытянула длинную соломинку и отрывалась на всю катушку. Гости выстроились в очередь и опрокидывали шоты. Том, опершись о барную стойку, объяснял Найджелу, каким бывает виски, впрочем, Найджел и сам разбирался в виски, поэтому они просто объясняли это друг другу. Все наконец напились достаточно, чтобы танцевать, и даже были готовы танцевать под «Love Shack». Мы с Ди притулились в уголке – островок трезвости посреди океана взрослых людей, которые пьют, чтобы забыть, в какую ловушку они себя загнали. Мы помахали нашей компании. Те сбились в кружок, посередине крутилась Эми. Как же она счастлива, что детей нет рядом, но никогда в этом не признается. Я чувствовала спокойствие. Месяц без социальных сетей – это была идея психолога – пошел мне на пользу. Пережив ломку в первые пару дней, я привыкла. Приятно просто думать о чем-то, не оценивая это с точки зрения «из этого может получиться хороший пост». Когда на прошлой неделе умер известный певец, мне не пришлось делать вид, будто я была без ума от его музыки. Мне не пришлось искать глубокомысленные цитаты из его песен и спешить с публикацией, чтобы получить как можно больше репостов. Вместо этого в голове промелькнула мысль: «А, этот умер», и день прошел своим чередом, я не написала ни строчки. А теперь, когда Ди попросила помассировать ей лодыжки, я не думала о том, что нам нужно сделать селфи, это же так забавно. Я просто наслаждалась моментом. Но это всего на один месяц. Мне нужно присутствовать на этих сайтах. К сожалению, это ключевая часть моей работы.

* * *

Было уже довольно поздно. Том дошел до неприятной стадии опьянения.

– Почему ты не танцуешь? – спросил он. – Это некрасиво.

– Я присматриваю за Ди.

– Пойдем потанцуем.

Заиграла медленная песня. Робби Уильямс. Том притянул меня к себе, и мы медленно покачивались. Все громко подпевали и тянули руки вверх. Том голосил вместе со всеми – будто бы это не он однажды назвал Робби Уильямса «редкостным мудилой». Он приобнял меня потной рукой, и я на краткий миг возненавидела его. Он мерзкий и потный, кажется старше своих лет, ему не помешает сбросить лишний вес. А еще меня бесит, как он со мной обращается, бесит, что он недостаточно любит меня, бесит, как он рассказывает про виски, бесит, как он выглядит в этом костюме, бесит запах его пота, бесит, как изо рта у него несет пивом, овощной самсой и виски. Мне захотелось вырваться. Мне были противны его прикосновения. Я выскользнула из-под его локтя. Ничуть не смутившись, он приобнял Найджела, который тоже тянул «and down the waterfaaaaaaaaaaaaaaall». Я пробралась сквозь жалкую толпу и чуть ли не бегом бросилась в туалет. В поисках тишины. В поисках уединения. Мне нужно помыть руки. Нужно смыть следы Тома с себя.

В туалете была Эми.

Она сидела в одиночестве на унитазе с опущенной крышкой и, вытянув руку, делала селфи. Она потянула платье вниз, чтобы подчеркнуть вырез, и надула губы.

– Господи, Тор. – Она потеряла равновесие. Да она просто в хлам: прерывистый голос, блуждающий взгляд. – Нам нужно общее фото.

Она затащила меня в кабинку и лишь с третьего раза сумела включить камеру на телефоне. Меня она сдвинула влево, это невыгодный для меня ракурс. Но у нас, по всей видимости, одна и та же рабочая сторона лица, и право выбора осталось за Эми.

– На счет три. Раз, два, три.

Я улыбнулась во весь рот, ведь Эми выложит снимок прямо сейчас, его увидят все мои знакомые. Мне хотелось, чтобы при виде этой фотографии они думали, что я прекрасно провожу время. Мы уставились на экран.

– Черт, я кажусь такой старой, – в отчаянии простонала Эми. – Посмотри только на мои глаза.

– Ты вовсе не выглядишь старой, – запротестовала я. В глубине души мне понравилось, как я получилась на снимке, и я надеялась, что она его выложит.

– Не помню, когда в последний раз мне удавалось поспать. – Она убрала телефон в сумочку и прислонилась к стенке. – Я езжу на отдых только туда, где есть эта гребаная мягкая детская площадка. Ты можешь представить, сколько времени я провожу на детской площадке, Тор? Можешь? У меня степень по социологии, но единственное, что я могу рассказать тебе, – это где в округе самая лучшая детская площадка.

Я не знала, что на это ответить. Она закатила глаза. Я поняла, что ее вот-вот стошнит. Мне хотелось попросить Ди о помощи, но я забыла телефон на столе. С Эми постоянно происходило такое в универе – она слишком много пила, потом начинала жаловаться на жизнь, и в итоге кому-то приходилось все время за ней присматривать. На мгновение мне показалось, что мы вернулись в то беззаботное время: липкий пол, громкие басы, отдающиеся в стенках грязных туалетов без сидений на унитазах.

– Но ты кажешься такой счастливой, – сказала я. – Все эти фотографии…

– Я счастлива… Правда… – Она будто пыталась убедить саму себя. – Мне так повезло. Так повезло. Иметь детей – это лучшее в жизни, Тор. Лучшее.